Сорокин Фёдор Данилович
Варианты ФИО: Ковалев, Ковалев-Сорокин Фёдор Данилович
Год рождения: 1884 год
Место рождения: Тамбовская губерния, Усманский уезд, с. Борисовка
Пол: мужчина
Национальность: русский
Образование: среднее В 1905 -1907 годах служил на Военно-морском флоте.
С 1907 по 1914 год занимался сельским хозяйством в Усманском уезде. Член партии социал-революционеров с 1909 года.
В годы Первой мировой войны служил матросом на Балтийском флоте.
О своей службе автор скупо сообщает, что в Одессу, где произошло слияние батальонов, он «прибыл с первым /89/ из них». В начале 1917 года (точная дата не указана), когда объединеный батальон, находящийся к тому времени в Измаиле, начинают перебрасывать в Петроград, Сорокин по какой-то причине вновь оказывается в Одессе и там же встречается с основной массой сослуживцев при погрузке их в эшелоны. По словам Сорокина, к этому времени никто в объединенном батальоне не сомневался, что их вызывают в столицу для подавления нарастающей революции. Но 15 февраля батальон прибывает не в Петроград, а на ближайшую к Царскому Селу «станцию Александровку» (Александровскую), где часть объединенного батальона расквартировывают, Сороина же в составе «команды подрывников и службы связи» размещают неподалеку - в деревне Редько-Кузьмине.
После Февральской революции 1917 вернулся на родину - в Усманский уезд Тамбовской губернии и на местном губернском крестьянском съезде избран депутатом в Исполком СКД.
Осенью 1917 года Временным правительством был назначен уездным комиссаром вместо Исполатова. 28 ноября 1917 года в Добринке его избрали не только уездным комиссаром, но и председателем крестьянского совета. Из Добринки новоизбранный совет перебрался в волостное Мордово. В декабре часть депутатов во главе с Сорокиным была арестована и заточена в Усманскую уездную тюрьму.
Мера пресечения: арестован
Дата ареста: 1917 год
Обвинение: «за оказание противодействия Октябрьской революции».
Осуждение: 1918 год
Осудивший орган: Усманский уездный Совет
Приговор: освобожден.
Воспоминания матроса Ф. Д.Сорокина «Тамбовская губерния, Усманский уезд в период с марта по октябрь 1917 г.»
После освобождения в апреле1918 года жил в Воронеже, работал в местной организации Партии социалистов-революционеров (ПСР). После восстания чехословацкого корпуса перешел в июне линию фронта и прибыл в Самару (июнь). Сотрудник Политического отдела Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуча) в Хвалынске и Ижевске. После колчаковского переворота в ноябре 1918 жил нелегально в Новониколаевске и Владивостоке и продолжал работать в партийных организациях эсеров, позже морским путём перебрался из Владивостока на Кавказ в Тифлис, где принимал участие в работе нелегального Комитета по освобождению Черноморья от Врангеля и Деникина, пытавшегося сохранить «крестьянскую республику», выступая против «белых» и «красных».
С 1919 года — член ЦК партии эсеров. Участвовал в работе нелегального Комитета по освобождению Черноморья от белогвардейцев.
После занятия Красной армией Черноморья в июне 1920 арестован как эсер Новороссийской ГЧК и отправлен в ВЧК.
После освобождения в сентябре 1920 года проживал в Москве, поступил на работу агентом в Главтабак.
- Мера пресечения: арестован
- Дата ареста: 1920 г.
- Обвинение: принадлежность к партии социалистов-революционеров
- Осуждение: 1920 г.
- Приговор: освобожден
В московской организации ПСР отвечал за материально-техническое обеспечение ее деятельности. Во время массовой операции ВЧК по «правым социалистам-революционерам» в Москве в марте 1921 скрылся при попытке его задержания и перешел на нелегальное положение. В конце марта попал в засаду на квартире члена ЦК ПСР Ф.Ф. Федоровича, но сумел бежать.
Арестован 20 апреля засадой в квартире члена ЦК партии эсеров Л.Я. Герштейна. На допросе признался в принадлежности к ПСР, но на вопросы, касающиеся его партийной работы отвечать отказался. Содержался в Бутырской тюрьме.
- Дата ареста: 20 апреля 1921 г.
Мера пресечения: арестован и помещен в Бутырскую тюрьму - Осуждение: 17 мая 1922 г.
- Приговор: ссылка в Нижний Новгород
В заключении в 1924 года содержался в Челябинском, в 1925 году - в Суздальском политизоляторе.
- В 1925 году приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения.
- В марте 1927 держал голодовку, затем пытался совершить самоубийство.
- Осужден: 08.1929 года
Приговор: 3 года ссылки в Самарканд.
- Осуждение: 6 ноября 1931 года, срок ссылки увеличен на 3 года
- Приговор: ссылка в Петропавловск, Северный Казахстан.
После ареста Ф.Д.Сорокин-Ковалев доказывал: «Мне предъявляют обвинения в организационной работе по созданию партийного центра и в организации партии вообще. Я заявляю, что все эти обвинения не имеют под собой почвы ни на одну йоту. Я старый революционер и много в прошлом работавший на этом поприще, чего, конечно, не отрицаю. Но теперь после 6 лет и 5 месяцев заключения, заключения беспрерывного, из которого 3 года мне пришлось провести в Соловецком концлагере ОГПУ в таких условиях, что при одном воспоминании об этом волосы дыбом становятся: там я за три года пережил 133 дней голодовок, да по дороге сюда в Москву – 13. Итого 146. Из них одна была в 43 дня, потом в 25, в 34 и в 12 , из которых последние 7 суток с половиной я не принимал и воды (остальные голодовки были непродолжительны). Эти пребывания в режиме голодовки, ясно, подорвали мой организм донельзя. […] А главное, если бы я имел в виду заняться политической деятельностью, то зачем же мне было тащить сюда свою семью? Только в сентябре ко мне приехала жена и по моему настоянию.[…] Ясное дело, если б я имел в виду эту работу, я бы оставил на всякий случай семью в покое. А поэтому, зная, что за мной такого рода деятельности нет, то считаю, что тут или какие-то недоразумение в моем аресте, или опять начинается со мной, как это было в Соловках, ни за что, ни про что расправа».
Вопреки инсинуациям ОГПУ Ф. Д. Сорокин-Ковалев не был сторонником вооруженной борьбы: «Ввиду создавшегося положения внутри СССР, выход из него я вижу в трансформировании существующей власти, но противник свержения власти насильственным путем, путем гражданской войны или интервенции. Мотивы таковы: при насильственном перевороте в создавшихся условиях может воспрянуть реакция. Поскольку крестьянство отрицательно относится к существующей власти, особенно в связи с методами, которыми проводилась и проводится в настоящее время коллективизация сельского хозяйства. Таким образом, в результате насильственного переворота, когда к реакции присоединится и анархия, и остро станет национальный вопрос, то страна будет залита кровью».
В 1932 г. в серии «Дешевая историко-революционная библиотека» (№ 2 (336)) издательства Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев вышла книжка «Гвардейский экипаж в февральские дни 1917 г.». На титульном листе был указан автор «Ф. Сорокин». Хотя полное имя и отчество автора в выходных данных отсутствуют, в тексте мемуара к автору обращаются по отчеству «Данилыч» (Сорокин 1932: 9—10). Единственное выявленное лицо, подходящее на роль автора — эсер Федор Данилович Сорокин.
В январе 1932 года Федор Данилович Сорокин писал главе Помполита Екатерине Павловне Пешковой с просьбой спасти его сыновей, проживавших в селе Борисовка Мордовского района Центрально-Черноземной области, от раскулачивания. В письме говорится о надежде выручить какие-то средства для помощи сыновьям от публикации в журнале «Каторга и ссылка» (принадлежавшем тому же обществу, что и вышеупомянутое издательство).
<3 января 1932>
«Уважаемая Екатерина Павловна! Убедительно прошу Вас, поскольку возможно, принять зависящие от Вас меры, чтобы не допустить конфискации имущества моей семьи, проживающей в селе Борисовка Мордовского района Центрально Черноземной области. Местный с<ель>совет конфискует и без того весьма скудные пожитки моих детей, только лишь потому, что отец у них полит<ический> ссыльный. Как Вам известно, сам я происхожу из крестьянской среды: а именно, крестьян-тружеников. Дети мои, которых у меня двое: старшему Ивану теперь 26 лет и младшему Василию 18 лет, выросшие совершенно вне поля моего зрения и лишенные возможности получить какое-то ни было образование, кроме самой нисшей ступени грамотности, — все время занимались исключительно сельским хозяйством. Они имели одну лошадь, одну корову, три овцы, а бывали времена, когда лошади у них совсем не было. Полагаю, что такое хозяйство никак нельзя отнести к разряду кулацких. Тем более, что оба сына считаются хорошим работягами в селе, не лодыри, не пьющие спиртных напитков, оба даже не курят. С образованием в селе Борисовка колхоза дети безоговорочно вместе с другими крестьянами вступили в этот колхоз. К своим обязанностям в колхозе они относились в высшей степени добросовестно, а старший сын считался даже особенно выдающимся работником и почти все время в колхозе был бригадиром, особенно, в истекший год. При посеве хлеба и сахарной свекловицы на той части посевной площади, на которой производился посев бригадой сына, урожай получился несравненно лучше, по сравнению с теми площадями, где работали другие бригады. При призыве на военную службу он все время отбывал таковую в территориальной части, проходя ежегодно месячное обучение. Но вот в декабре истекшего года, при созыве родившихся в 1905 году на повторное месячное обучение в территориальные воинские части, старшего сына на взяли, считая старшего сына чуждым элементом и лишь только потому, что отец у него полит<ический> ссыльный. А 23 декабря того же истекшего года сельсовет сделал старшего сына, исключил его из колхоза, лишил права голоса и произвели опись всех пожитков, включая последнюю корову и избу с целью конфискации (лошади обобществлены в колхозе, а также и часть овец). И все это делается по одному и тому же мотиву, что отец у него полит<ический> ссыльный. Я говорю здесь о налете на старшего сына, так как младший сын с окончанием работ в колхозе на время зимы приехал ко мне в Петропавловск, где и устроился на работу. Жена с лета живет у меня, тоже приехала на время.
Ясное дело, что этой конфискацией наносится тягчайший удар всему нашему семейству, и старший сын со своей женой и малолетними детьми поставлен в безвыходное положение. Что ему теперь делать со своими крошками? А их двое у него: пяти и двух лет детишки. Смерть для них неминуема. А все это делается только потому, что отец у него полит<ический> ссыльный. Ведь я ссыльный не по классовой линии, а только за убеждения. И только за убеждения и держат меня в данное время в ссылке, так как ни о каких политических деяниях тут речи быть не может. И этого мало, что только за убеждения держат в ссылке меня, но за эти же мои убеждения и только за убеждения еще карают моих детей, да так карают, что жестче и придумать нельзя. Что может быть хуже для деревенского человека, да еще нигде небывалого, каковым является мой сын, как отобрав у него все до последней пары сапог и выгнав с малыми детьми из дому. Ведь он даже приехать ко мне в Петропавловск не может: с одной стороны, не на что, а с другой — сельсовет не даст ему удостоверения. И я совершенно не имею возможности помочь ему материально. Я надеялся на скорую посылку своих рукописей в редакцию журнала "Каторга и ссылка", но расправа над сыном с семьей так тяжело отразилась на меня, что мне теперь не до литературной работы. Да если бы я мог оказывать эту помощь, то все равно бесполезно. Пошли я деньги сыну, в связи с этим на него сейчас же взвалят налог в размере больше той сумы, которую пошлешь ему.
Я говорю, что положение создалось безвыходное и очень убийственное для всех нас и нашей семьи, включая и меня, поэтому я вынужден, в силу крайней необходимости, обратиться с просьбой о помощи к Вам. Я надеюсь, что Вы не откажете мне в этой просьбе и, хотя бы ради спасения малых детишек, возьмете на себя труд исходатайствовать отмену этой конфискации, а коль она уже произведена, то возвращения всего конфискованного моему семейству, я буду Вам очень и очень благодарен.
Просьба, поставить меня в известность о Ваших намерениях на этот счет. Мой адрес: КССР, г Петропавловск, Почтамская улица, дом № 158. Федору Даниловичу Сорокину. Ответа жду с нетерпением. Ф. Сорокин.
P. S. Старшего сына я не видел вот уже свыше 12 лет, следовательно, моего влияния на него тут быть не может. Ф. Сорокин». ГА РФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 737. Л. 32-33.
С 1935 года являлся участником руководящей группы эсеровской организации в Москве, принимал участие в выпуске антисоветских листовок.
Арестован 14.06.1939 года в г. Алма-Ата, Дубовая роща, дом Шевлякова. Приговорен к расстрелу 07.07.1941 года Военной коллегией Верховного Суда СССР по обвинению в контрреволюционной деятельности. Расстрелян 30.07.1941. Место захоронения – Московская обл., Коммунарка.
Реабилитирован 31.05.1991 Прокуратурой СССР.
Арестован 14 июня 1939 года
Приговор: ВКВС СССР 7 июля 1941 года.
Обвинение: контр-революционная деятельность.
Расстрелян 30 июля 1941 года
Место захоронения - Московская область, Коммунарка.
Реабилитирован в мае 1991 г. Прокуратурой СССР
Источник: Москва, расстрельные списки - Коммунарка
http://lists.memo.ru/index18.htm
Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Материалы к биографическому словарю социалистов и анархистов, НИПЦ "Мемориал" (Москва)
Источники: Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь-август 1922 г.): Подготовка Проведение. Итоги. Сборник Документов, - М., 2002 г. Партия социалистов-революционеров. История
Жертвы политического террора в СССР». Компакт-диск. М., «Звенья», изд. 3-е, 2004.