Коротка июньская ночь. Не успеет погаснуть заря вечерняя, как навстречу ей выплывает заря утренняя. Птичий гомон в лесу не прекращается даже в ночное
время.
В эту памятную для Алексея ночь в молодом Куликовском бору особенно усердствовал соловей: его залихватские переливы серебристой трелью разливались по мохнатым кронам деревьев и тонули далеко, где-то заречкой Боровицей.
Пробравшись гумнами из селав лес, Фролов сидел под кустом орешника в ожидании темноты.
А темнота эта, как нарочно, не наступала, и время тянулось мучительно долго.
Наконец с запада набежали мохнатые тучи, едва заметным беловатым пятном стал казаться силуэт куликовской церкви, в селе стал затихать шум, за Боровицей отчетливей зазвучал собачий лай. Алексей выполз из-под куста, посмотрел вокруг и пустился бегом на Поддубровку.
...Темными глазницами окон встретило и проводило сонное село путника. На улицах не было ни души. Даже собачьего лая не было слышно. Поднявшись на бугор, Алексей вышел на усманский тракт и снова мелкой рысцой побежал по дороге. Незаметно забрезжил ранний июньский рассвет. Утренняя заря малиновым блеском окрасила луковицы усманских церквей.
Перейдя линию железной дороги, Фролов почувствовал усталость во всем теле, ощутил страшный голод. «Еще немного» — подбад ривал себя Алексей, стараясь быстрее преодолеть расстояние от окраины до центра города.

Вот, наконец, и уездный Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. У ворот здания, на котором развевался красный флаг, Фролова остановил часовой.

— Что надо, молодой человек?
— К Исполатову мне. Срочно.
— Председателя нет. Он вместе с комиссаром красногвардейского отряда Морозовым в Чамлыцкую волость выехал.
...Только около полуночи следующих суток Алексей встретился с Исполатовым.
— В Куликово кулаки разоружили продотряд Кулакова. Отобрали пулемет, — сообщил Фролов председателю уездного Совета. — Власть в волисполкоме захватили кулаки. Плохи дела, председатель. Народную власть в Куликовской волости спасать надо!
Богатырски сложенная фигура Николая Николаевича Исполатова выправилась, лицо его посуровело.
— Не падай духом, Фролов, — твердо отрезал Исполатов. — Советская власть сильна и крепка духом сотен тысяч таких же, как ты. Сейчас вызову Алексея Морозова. С его ребятами-красногвардейцами вы быстро наведете порядок в Куликово. И городу хлеба дадите, и бедноту куликовскую продовольствием поддержите! Иди вниз, в красногвардейский штаб. Передай от моего имени, чтобы тебе дали лошадь, седло и винтовку. Успехов тебе, дорогой.

Алексей по-военному повернулся на каблуках стоптанных сапог и вышел из кабинета председателя уездного Совета.
...Небольшой отряд конннков-красногвардейцев под командованием Алексея Морозова, соединившись с отрядом демшинскнх красногвардейцев, во главе которых стоял Андрей Невзоров, на рассвете тихо вошел в село Куликово. Чтобы не дать возможности кулакам и их прихвостням пробраться на колокольню, ударить в набат и посеять смуту среди населения, у церкви оставили сторожевое охранение. Основные силы отрядов направились к дому лесничего. По расчету Фролова там должны находиться бандиты. В большом
доме лесничего мужчин не оказалось, красногвардейцев встретили женщины и дети.
— А где ж хозяин? — спросил Морозов женщин.
Одна бойкая молодайка, видимо, не принадлежащая к кулац
кой шайке, ответила:
— Хозяин вместе с другими куркулями в лесу прячется. Услыхали они, что в волость красный отряд едет и попрятались. Жидки на расправу оказались.
В сенях обнаружили отобран ный у Кулакова пулемет, на погребице — винтовки. Захватив трофеи, красногвардейцы присту пили к заготовке хлеба. На церковной площади к продотрядовцам подошел вышедший из укрытия секретарь волкома РКП (б) Федор Дмитриевич Полянских.
Увидев Фролова, он по достоинству оценил его героический поступок:
— Молодец, Алексей, что вовремя сообщил уездной власти о кулацком засилии в нашей волости.
Рядом с церковью стоял большой двор с множеством добротных построек крупного землевладельца - арендатора Фрола Несмеянова. Хозяина дома не было.
Отряд встретила его жена, обрюзгшая старуха со злым лицом и ехидными глазами.
— Хлеб, хозяйка, излишний надо сдать для голодающих рабочих.
В Петрограде, Москве и других городах дети умирают голодной смертью, рабочие получают мизерные пайки, — сказал Полянских.
— Нет у нас хлеба, мы сами голодающие, — со злыми искрами в глазах ответила бабка Анисья.
— Что ж, товарищи, — обратился Морозов к продотрядовцам, — если добром не хотят отдавать излишки хлеба, придется обыск произвести, — и стал распределять, кому и где искать укрытый хлеб.

Фролов еще раньше замечал, что Фрол со своим старшим сыном больно часто ночами сад «окапывают». Вместе с Андреем Невзоровым и тремя бойцами направился Алексей к огромному зеленому массиву фруктового сада. Специальными железными «щупами» стали прощупывать каждый метр садовой площади.
Долго тянулось время. Наконец щуп ударил о что-то деревянное, стали копать землю. В огромной яме оказалось пятьдесят мешков отборной пшеницы.
У кулаков Дудиных, Наливкиных, Романихиных тоже были отысканы «клады» с хлебом. У одних зерно было спрятано в курятнике, у других тщательно замаскировано в колодце, у третьих мешки «покоились» в бане под полом. 
Много хлеба отправили продотрядовцы на станцию Дрязги для голодающих трудящихся городов и промышленных центров за период двухнедельного пребывания в Куликовской волости.
— Местную бедноту тоже снабдить продуктами надо, — предложил Морозов. — Детишки от голода пухнут. 

Вскоре создали новый волостной Совет, в который вошли батраки и бедняцко-середняцкая часть крестьян Куликово, Борового, Аксая. Секретарем волостного Совета был избран Алексей Титович Фролов.
Одной из основных забот нового Совета была забота о голодающих детях. В помещении кулака Нестерова была оборудована кухня, где готовился «общественный кулеш». Огромная очередь обросших, исхудалых и оборванных мальчишек и девчонок выстраивалась с котелками и мисками около кухни. Их ясные глазенки жадно глядели на котел, в котором варился кулеш.
На изможденных личиках росло ожидание получения порции питания, которое было отвоевано продотрядовцами в битве за хлеб у самых злейших врагов Советской власти — кулаков.
— Когда я беру в руки красный томик произведений Ленина, — говорит Алексей Титович Фролов, — где великий вождь писал о том, что в Усманском уезде
Тамбовской губернии продовольственный отряд из реквизированных шести тысяч пудов хлеба три тысячи отдал беднейшему крестьянству, я отчетливо вспоминаю тревожную июньскую ночь восемнадцатого года, свою боевую молодость, бесстрашных коммунистов Полянских, Морозова, Невзорова и многих других, кто битвой за хлеб начинал строить новую жизнь, вспоминаю преддверие нашей теперешней счастливой и радостной жизни.
АГЕЕВ Е. Битва за хлеб // Новая жизнь. - 1966. - 2 ноября