Усманский

краеведческий портал

"КАКЪ ЭТО БЫЛО" Комментарий к дневнику Шингарева М.М. Винавера

Комментарий к дневнику Шингарева М.М. Винавера

...В тюремном дневнике Шингарева, доведенном почти до самого дня кошмарного его убийства, имеется нечто весьма ценное для познания его душевной сущности. Я имею в виду не политическое исповедание веры и не исполненные сердечной нежности обращения к детям, а штрихи более мелкие, незаметные, вне сознания пишущего проникшие на страницы дневника, но тем не менее, а может быть именно потому, особенно ценные. Дневник этот попал в мои руки уже после того, как были написаны предыдущие страницы; я оставляю нетронутым все сказанное, как основанное на личном наблюдении, и отмечу лишь отдельные места дневника, имеющие некоторое отношение к моим личным наблюдениям. Узник,  неожиданно  захваченный  в  ночь  с  27  на  28  ноября,  проведший  затем  весь  день  в канцеляриях Смольного и переведенный ночью в казематы Петропавловской крепости, тотчас достал блокнот и начинает с даты 27 ноября систематически записывать, «как это было», и затем правильно, не пропуская ни единого дня, ведет свои записи вплоть до последней минуты. Такова потребность этого систематически работающего человека. История есть история, и ее тоже надо делать и отмечать по настоящему. Так у него завелось издавна. Уедет он за границу в парламентской экспедиции, и из всей многочисленной  компании  никто  так  регулярно,  никто  так систематически  не  излагает  всего,  что происходило  «за  рубежом»,  как  Шингарев.  Эти  зарубежные  заметки  не  выделяются  литературным талантом  –стиль  у  него  был  вообще  не  из  ярких;  не  заметно  в  них  и  особенно  оригинальных наблюдений, - все в средних регистрах, все в порядке, все на месте, ясно, отчетливо и полно, но дело исполнено:  извлечено  из  поездки  все,  что  по  личным  силам  Шингарева  было  возможно.  И  самое исполнение того, что полагалось, – всего, что можно сделать для того, чтобы жизнь не проходила «бесследно и бесплодно», – дает ему удовлетворение. Тоже и с тюрьмою. Сел в тюрьму – и опять никто из узников не записывал так, как Шингарев, не сделал из этого в такой мере своего повседневного «дела», как он. В этой готовности и умении овладеть обстановкою для практической цели, хотя бы на потребу истории, есть ведь несомненно отражение той особой деловитости, которая проистекает из идеи о труде, как о моральном долге,  которая довольно редка  в русском человеке,  особенно в русском интеллигенте.  Мало  ли  пересидело  у  нас  за  сто  лет  по  тюрьмам  людей  значительных,  одаренных литературным талантом в большей мере, чем Шингарев, а мемуарной тюремной литературы имеется сравнительно  мало.  Кокошкин,  человек  par  excellence  литературный,  умевший  и  созерцать  и  в одиночестве  творить,  не  написал  ни  одной  строчки.  У  Кокошкина  это  была  и  особая  скромность, нежелание  занимать  человечество  своей  персоною;  но  вообще  говоря  здесь  дело  бывает  не  в преувеличенной скромности, а в какой то рассеянной неделовитостив неумении прилагать к новой обстановке прочные навыки регулярной деловой жизни. 
А  в  этой  регулярной  деловой  жизни  весь  смысл  существования  Шингарева.  Подводя  итоги минувшему году, он пишет 31 декабря:  


«Для страны и для себя лично я желал бы одного и того же в настоящем году: полной возможности мирной 


и спокойной созидательной работы... Жить без свободной работы, это медленно умирать. Жизнь, сведенная 


к житию, ужасна. Как хотелось бы повидать детей, хотя немного отдохнуть среди них приняться за работу, 


не расставаясь с ними. Как жаль даже эти немногие дни сидеть бессмысленно и бесплодно здесь».  


5-го декабря он пишет: «Я сплошь заполняю время какою-либо работою».  


Уже на третий или четвертый день по прибыли он «принимается за итальянскую грамматику», и 


видимо  работает  над  нею  усиленно,  ибо  вскоре  уже  переводит  Дантовский  «Inferno».  В  одном  из 


последних своих писем, напечатанных в «Русских Ведомостях», он сообщает с насмешкою, от которой 


отдает теперь жутью, что при изучении итальянского языка наткнулся на великолепную пословицу, 


гласящую, что лучше быть asino vivo, чем dottore morto. Он одобряет эту народную мудрость и, точно 


предчувствуя свою участь, молит судьбу, чтобы его оставила, как asino vivo


Времяпровождение его в тюрьме окрашено какою-то нарочитою аскетическою строгостью. Идея 


долга, жертвы была ему вообще присуща. Рационализируя ее, он теряет в ней чувство меры. Чувство 


меры вообще редко присуще рациональным моралистам; оно в некоторой мере подрывает основу их 


мироощущения.  Быть  может,  мера  есть  даже  преступление  для  людей  долга.  Отсюда  один  шаг  к 


мученичеству. И оно проявляется в записях: «A quoi bon? Зачем? Для чего?» Не надо ни есть, ни 


удручать никого своими болезнями... 


Моментами манит как будто природа. Отмечается и голубое небо, и солнце, и мороз, и иней; – но 


природа не умеряет таких натур. Для этого нужна иная к ней любовь. Нужно уметь слиться с нею – с 


этою на вид мертвою субстанциею – и даже иногда подчиниться ее власти. Человек, признающий во 


всем  примат  человеческой  воли,  не  в  состоянии  утешаться  созерцанием,  –  тем  менее  подчиняться 


чужеродному, 


нечеловеческому 


началу. 


А 


в 


Шингареве 


было   особенно 


сильно 


это 


живое, 


индивидуальное волевое начало, и воля его направлена была на достижение самой человеческой цели: 


на исполнение морального долга. На этом пути он не знал предела. И подвиг его смерти был лишь 


естественным завершением этой, проведенной в необычайном нравственном напряжении, человеческой 


жизни. 


Винавер М.М. – Недавнее: Воспоминания и характеристики. – Париж, 1926.


Отрывок изнаучнойстатьи:


Шелохаев В.В. Судьба русского парламентария (Ф.Ф. Кокошкин) // Отечественная история. 1999. № 5.  
[Версия  произошедших  событий,  изложенная  в  материалах  следствия  и  обвинительном  акте  и 


отчасти систематизированная В. Шелохаевым, не может считаться окончательной и абсолютно верной. 
Окончатльно данное дело, видимо, уже никогда не будет закрыто.]


...О  том,  как  разворачивались  дальнейшие  трагические события  в  Мариинской  больнице,  скупо 


свидетельствуют 


материалы 


обвинительного 


акта 


по 


делу 


об 


убийстве 


А.И.   Шингарѐва 


и 


Ф.Ф.Кокошкина, воспоминания А.И. Шингарѐвой и дневниковые записи М.Ф. Кокошкиной. Согласно 


показаниям 


С.И. 


Басова, 


ещѐ 


во 


время 


формирования 


наряда 


красногвардейцев 


П. 


Куликов 


недвусмысленно советовал не возиться с заключѐнными, а «просто сбросить их в Неву». После смены 


караула, последовавшего около 9 часов вечера, Басов доложил Куликову, что заключѐнные доставлены в 


51 


больницу. В ответ Куликов возмутился тем, что Басов «не мог расправиться с ними» и послал его в 


ближайший морской экипаж, чтобы тот взял там матросов а отправился с ними в больницу для расправы 


с заключѐнными.  

        Басов выполнил это приказание. Около 30 матросов флотских экипажей «Ярославец» и «Чайка» 


охотно вызвались пойти с Басовым. С криками «вырезать», «лишние две карточки на хлеб останутся» 


разъярѐнная матросня ринулась к Мариинской больнице. Расставив на всякий случай посты на соседних 


улицах, около 10 матросов примерно в 21.30 подошли к входу в больницу, стали стучать в дверь: 


«Сторож, открывай: здесь есть рестонанные министры. Мы пришли на смену караулу». Увидев толпу 


вооружѐнных матросов, перепуганный сторож M.E. Марков впустил их в больницу. Взяв у сторожа 
керосиновую лампу, Басов, зная расположение палат Кокошкина и Шингарѐва, повѐл матросов на 3-й 

этаж. Сначала матросы ворвались в палату А.И. Шингарѐва. Тот готовился ко сну, сидел на кровати, 


прислонившись к стене. Здоровенный матрос-эстонец Оскар Крейс схватил его за горло, повалил на 
кровать  и  стал  душить.  Застигнутый  врасплох,  Шингарѐв  попытался  спросить:  «Что  вы,  братцы, 

делаете?». Однако матросы, крича, что «убивают министров за 1905 год, довольно им нашу кровь пить», 
стали беспорядочно в него стрелять из револьверов и колоть штыками. Затем убийцы направились в 


палату Ф.Ф. Кокошкина, который уже спал. Тот же Крейс схватил его за горло, а другой матрос – 
Я.И.Матвеев – двумя выстрелами в упор – в рот и сердце – убил его. Исполнив «свой классовый долг», 

матросы  и  красногвардейцы  покинули  больницу.  Уходя  из  комнаты  Шингарѐва,  они  прихватили 


кожаную куртку и подарили еѐ Басову. Опьянѐнные совершѐнным убийством, они требовали от Басова, 
чтобы тот повѐл их в Петропавловскую крепость, где они намеревались расправиться с «сидевшими там 

министрами и Марковым-2-м». Более того, они сказали Басову, что потом они пойдут в лечебницу 
Герзони, где в это время находилось ещѐ три министра Временного правительства. Когда Басов доложил 


Куликову о случившемся, тот выразил удовлетворение, сказав «туда им и дорога». 

        7 января в 9 часов утра о случившемся ночью в Мариинской больнице сообщили гр. СВ. Паниной. 
ЦК кадетской партии принял  решение  превратить похороны Ф.Ф. Кокошкина и А.И.  Шингарѐва  в 


общественно-политическую акцию. Несмотря на протесты М.Ф. Кокошкиной, намеревавшейся увезти 
тело мужа из Петрограда в Москву, было решено похоронить товарищей по партии на Никольском 


кладбище   Александро-Невской 


Лавры. 


На 


панихиде 


в 


соборе   присутствовали   родственники 


А.И.Шингарѐва (М.Ф. Кокошкина демонстративно отказалась от участия), близкие друзья, члены ЦК, 


бывшие депутаты I–IV Государственной Думы, депутаты Учредительного собрания от оппозиционных 


партий,  представители  общественных  и  политических  кругов.  Панихиды  состоялись  в  Москве, 


Воронеже, Ростове и других городах. 

        Как же на убийство Ф.Ф. Кокошкина и А.И. Шингарѐва реагировали большевики? Узнав об этом, 


В.И. Ленин 7 января в 11 часов утра поручил В.Д. Бонч-Бруевичу и наркому юстиции И.З. Штейнбергу 
немедленно  приступить  к  расследованию  и  арестовать  виновных.  В  тог  же  день  была  создана 


следственная   комиссия   в   составе   Бонч-Бруенича, 


Штейнберга 


и 


наркома 


но   морским 


делам 


П.Е.Дыбенко. Комиссия разослала срочную телеграмму всем комиссариатам, председателям районных 


Советов,  комитету  но  борьбе  с  погромами,  штабу  Красной  гвардии.  Чрезвычайной  следственной 


комиссии  ВЧК,  комиссии  по  охране  Петрограда,  комиссару  по  уголовным  делам,  комиссарам 


петроградских вокзалов, районным штабам Красной гвардии с лредписанием «совершенно немедленно 


поднять на ноги все имеющиеся в распоряжении силы» и приступить к розыску виновных в убийстве. 


Втот же день было решено привлечь в следственную комиссию представителей от всех партий. 

        В  течение  нескольких  дней  уголовному  отделению  Народного  Комиссариата  юстиции  удалось 


установить личности убийц Ф.Ф. Кокошкина и А.И. Шингарѐва – матросов О. Крейса, Я.И. Матвеева и 
красногвардейца  С.И.  Басова.  Однако  морские  экипажи  «Ярослапца»  и  «Чайки»  демонстративно 


отказались выдать Крейса и Матвеева следственным органам. 9 января был арестован Басов, который 
сразу же сознался в соучастии в убийстве и дал подробные показания о событиях той трагической ночи. 


Кроме  него,  показания  дали  ещѐ  15  подследственных,  включая  Михайлова  и  Куликова.  Басов  и 


52 


активный подстрекатель к убийству Куликов были на время следствия заключены в Петропавловскую 


крепость. В конце января 1918 г. Ленин, заслушав доклад следственной комиссии по делу об убийстве 


Кокошкина и Шингарѐва, выразил ей благодарность за быстрое завершение следствия и объявил еѐ 
распущенной. Наркому юстиции Штейнбергу было поручено в кратчайшие сроки провести это дело 


через  органы  юстиции,  а  наркому  по  морским  делам  Дыбенко  –  разыскать  матросов,  убивших 
Кокошкина и Шингарѐва. 

        Характерно, что непосредственные убийцы – матросы О. Крейс и Я.И. Матвеев – так и не были 
«разысканы», а точнее не были выданы флотскими экипажами, и большевистские власти вынуждены 


были с этим смириться. К суду были привлечены 8 человек (Басов, Куликов, Рудаков, Блюменфельд, 


Михайлов, Артемьев, Семѐнов, Розин). В качестве общественного обвинителя на этом суде предполагал 


выступить кн. Павел Долгоруков. Находясь в это время в одиночной камере Петропавловской крепости, 


он подготовил «Речь в защиту убийц Шингарѐва и Кокошкина» (Басов и Куликов сидели в соседних с 


ним  камерах),  в  которой  намеревался  назвать  истинных  виновников  убийства  своих  товарищей  по 


партии... Но никакого суда не было. 

        15  марта  1918  г.,  в  связи  с  выходом  левых  эсеров  из  Народного  комиссариата  юстиции, 


предложенная  Штейнбергом  редакция  обвинительного  заключения  была  отвергнута  большевиками. 
После чего дело  об  убийстве  Кокошкина  и  Шингарѐва  развалилось.  Более того,  непосредственный соучастник  убийства  С.И. Басов был  освобождѐн  из под стражи и получил назначение  на один из  фронтов. Одновременно с ним из Петропавловской крепости выпустили и Куликова. 

 
 
 
 
 
 
 
92 На этот вопрос нет ответа и у исследователей. Скорее всего, о переполохе в кадетской канцелярии и в кадетских кругах вообще кто-то донес в Смольный.

93 Комментарий Зинаиды Гиппиус: «Винные погромы не прекращаются ни на минуту. Весь
«Петроград» (вот он когда Петроград!) пьян. Непрерывная стрельба, иногда пулеметная. Сейчас
происходит грандиозный погром на Васильевском... И утром, и днем, и вечером – перманентный пьяный
грабеж»... «Правда» объявила: это «офицеры, кадеты и буржуи расставили винные погреба для
контрреволюционного превращения народа в идиотов» (
sic!). Как выпьешь так оно и ясно. Кончил с
погребом
иди громить буржуя. Сам виноват, зачем «контрреволюционно расставлял погреба»
(
«Черные тетради» Зинаиды Гиппиус. Дневник 1917 года // Там же. С. 32). Цитата из «Правды» на ту же
тему
: «Враги народа, черная сотня выползает из своих воровских притонов, чтобы направить солдат на
погром винных погребов, напоить и одурманить их, превратить их из граждан в идиотов, исполняющих

волю бур
жуазных провокаторов» (Правда. 1917. 15 (2) дек.)
94
Третьяков Сергей Николаевич (18821943) купец и фабрикант, член ЦК Партии прогрессистов,
председатель Московского ВПК
и член ЦВПК, с марта 1917 г. председатель Всероссийского союза
торговли и промышленн
ости, с июня 1917 г. гласный Московской городской Думы, член ее кадетской
фракции. 25 сентября 1917 г. по решению Сове
щания общественных деятелей вошел в 3-е коалиционное
правительство в качестве председателя Эк
ономического совета и Главного экономического комитета. В
ночь с 25 на 26 октября арестован в Зимнем дворце вместе с другими министрами. Освобожден в

февр
але 1918 г., эмигрировал в Финляндию.
95
Село Вейделевка Валуйского уезда Воронежской губернии. Ныне райцентр Вейделевского
района Белгоро
дской области. Шингарев вспоминает о том периоде своей жизни, когда он в 19031907
гг. был председателем В
оронежского губернского санитарного бюро при земской управе и встречался с
Паниной в 1903 г. во время одной из своих многочи
сленных служебных поездок по ряду уездов
Воронежской губернии. Шингарев был неутомимым земским деятелем; подготовка новых зд
аний для
местных больниц яв
лялась для него обычной повседневной работой. Подробнее см. соответсвующие
статьи «Воронежской энциклопедии». (Воронеж, 2008).

96
Шаховской Дмитрий Иванович (18621939) князь, видный земский деятель Тверской и
Ярославской губерний, известный кооперативный
деятель, входил в состав руководства Союза
Освобождения и Со
юза земцев-конституционалистов. Один из организаторов и учредителей кадетской
партии, член ее ЦК, депутат
I Государственной Думы, подписал Выборгское воззвание. Вошел в 1-е
коалиционное Временное
правительство как министр государственного призрения. После Октябрьского
переворота
один из организаторов антибольшевистских организаций (Союз возрождения России,
Тактический центр), арестован ВЧК в 1920 г., амнистирован, вновь арест
ован в 1939 г., расстрелян.
97 Шингарев имеет в виду: Стучка Петр Иванович (1865–1932) юрист, член РСДРП с 1895 г.,
основатель компартии Латвии, партийный журналист, в 1917 г. член Петроградского комитета партии
большевиков, Петросовета, делегат
II Всероссийского съезда советов. В ноябре 1917 г. марте 1918 г.
наро
дный комиссар юстиции, потом замнаркома юстиции, в 19231932 гг. председатель Верховного

 
 

69
суда РСФСР. В 1918–1920 гг. председатель советского правительства Латвии. Шингарев очевидно не
без оснований сомневается в профессиональных способностях юриста и одновременно
профессионального революционера.
98 П.Д. Долгоруков вспоминал: «Кстати, на случай процесса партия позаботилась обставить его, и
защитники должны были быть у нас левее к.-д., у Шингарева и Кокошкина – госпожа [В.Н.] Фигнер и
госпожа [Е.Д.] Кускова, а уменя – старик [Н.В.] Чайковский». (Долгоруков П.Д. Великая разруха. М.,
2007. С. 55.). Теперь можно только заниматься исторической реконструкцией, пытаясь представить себе
подобный великолепный судебный процесс!
99 Соколов Николай Дмитриевич (1870–1928) дворянин, присяжный поверенный, журналист, член
партии «Народное право», сочувствовал большевикам. В 1917 г. один из авторов приказа № 1, член
исполкома Петросовета и ВЦИК Советов, представитель Петросовета в Чрезвычайной следственной
комиссии Временного правительства, сотрудник Красного креста, юрисколькунт ряда советских
учреждений. Здесь он выступает как активный политикан и незадачливый «влиятельный человек»
близкий к большевикам, пытающийся вытащить Шингарева из тюрьмы во что бы то ни стало, используя
свой дутый авторитет. Именно он, судя по воспоминаниям И.И. Манухина, не видя явной опасности
самосуда, вывез Шигарева и Кокошкина в Мариинскую больницу (Манухин И. Воспоминания о 1917–18
гг. // Новый журнал. 1958. Кн. 52. С. 106–108.).
100 Шингарев ошибается, т.к. читает в газетах предварительные итоги выборов в УС, где давались
только результаты голосования только по губернским и некоторым уездным городам. Ни в Харьковском
(кадетский список не добрал всего около 400 голосов) ни в Воронежском округах Шингарев в УС не
прошел, хотя в обоих округах он возглавлял кадетские списки кандидатов. Шингарев и многие его
однопартийцы были уверены, что хотя бы в одном из этих округов он пройдет в УС; при любой иной
избирательной системе или проводись выборы на несколько месяцев раньше или позже – так бы оно,
вероятно, и было.
101 Трубецкой бастион Петропавловской крепости первоначально был назван в честь кн. Ю.Ю.
Трубецкого, сподвижника Петра
I, но после 1825 г. молва прочно закрепила его название за
содержавшимся в нем
декабриста Сергеем Петровичем Трубецким (17901860).
102
Сравни совершенно противоположное мнение П.Б. Струве о революции, высказанное в эмиграции
революции «никогда не происходят, они всегда делаются». Хотя, как представляется, речь у двух
либералов идет все же о разных аспектах революционного процесса. См.: Струве П.Б. Познание

революции и возрождение духа // Русская мысль. 1923. Кн. 6
-8.
103 Остроумов Алексей Александрович (1844–1908) русский клиницист-терапевт. В 1871 г. окончил
Московский университет и работал в клинике, возглавляемой Г.А. Захарьиным. В 1879–1903 проф.
Московского университета. Им было впервые доказано клапанное происхождение первого тона сердца.
Другими исследованиями показано существование в стенках сосудов как сосудосуживающих, так и
сосудорасширяющих нервов (1876); установлен неврогенный характер отеков (1879) и потоотделения

 
 

70
(1876). Шингарев всегда относился к своему учителю с большим почтением, подготовил к публикации
курс его лекций (Клинические лекции профессора А.А. Остроумова 1893–94 гг., записанные студентом
Шингаревым. М., 1895), почтил память Остроумова статьями в прессе и т.п.
104 Шингарев вспоминает о первом периоде своей врачебной деятельности с 1895 по 1898 гг., когда он
формально еще не был земским врачом, а считался «вольнопрактикующим», хотя фактически уже тогда
тесно сотрудничал с Воронежским земством с 1897 г., а с 1895 г. являлся гласным Тамбовского
земства. Комментарий П.Н. Милюкова: «Цельность настроения, с которым приносится эта двойная
жертва, напоминает идейные побуждения, заставлявшие идти «в народ» молодежь 1874 года. Но
пребывание вольнопрактикующего врача в самой гуще народной жизни положило основу всей
дальнейшей деятельности А.И. Именно оно толкнуло А.И. от медицинской практики среди народа в
политику, преследовавшую благо этого самого народа».
105 Именно на эту часть Дневника, как на самую важную для определения политического
credo А.И.
Шингарева, обращает особое внимание П.Н. Милюков в воспоминаниях о своем сорат
нике. См.:
Милюков П.Н. Андрей Иванович Шингарев // Памяти поги
бших / Под ред. Н.И. Астрова, В.Ф. Зеелера,
П.Н. Милюкова и др. П
ариж, 1929.
106
Шингарев явно имеет в виду дворцовый переворот, готовившийся под руководством А.И. Гучкова
и намечавшийся чуть ли
не на март 1917 г. По некоторым источникам, сам Шингарев участвовал по
кра
йней мере в обсуждении возможных вариантов развития событий. Консультации велись среди
членов Прогрессивного блока и
примыкавших к нему хотя бы относительно влиятельных политиков, а
также сочувствующих военных.
Шингарев, вероятнее всего, участвовал в совещаниях заговорщиков в
числе других представителей Прогрессивного блока и кадетской партии лишь с информационными

целями. То, что Шингарев, видимо, поддерживал идею переворота, еще не
значит, что он был
участником заговора.
Подробнее см.: Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой
войны (1914
-1917). Л., 1967. С. 302-303.
107
Комментарий Милюкова: «Эта примиряющая точка зрения, так хорошо отвечавшая природному
оптимизму
Шингарева, применяется им и к суждению об ошибках отдельных лиц в процессе
революции. Он вовсе не был фаталистом. Но он сознавал бе
ссилие отдельной личности перед этим
падением
лавины».
108
Шингарев предстает здесь вовсе не как типичный либерал-антигосударственник, каковыми
принято считать чуть ли не всех русских левых либералов.
И таких как он среди кадетов было немало.
109
Имеется в виду декрет СНК и ВЦИК от 14 декабря 1917 г. «О национализации банков»,
объявля
вшихся «государственной монополией». Декрет был немедленно приведен в исполнение.
110 Павлов В.Н., активный член РСДРП(б), отчаянный классовый враг всех «эксплуататоров». В 1917
г. член Петроградского ВРК, активный участник Октябрьского переворота в Петрограде, сопровождал
арестованных министров Временного правительства в Петропавловскую крепость, вскоре назначен
заместителем ее коменданта, позже – комендантом.

 
 

71
111 Карташѐв Антон Владимирович (1875–1960) историк русской церкви, профессор Санкт-
Петербургской духовной академии. С 1917 г. член кадетской партии и ее ЦК, товарищ обер-прокурора и
позже обер-прокурор Синода, глава Министерства вероисповеданий, деятельный член Поместного
собора русской церкви 1917–1918 гг. Арестован 26 октября 1917 г. в Зимнем дворце вместе с другими
министрами, освобожден в начале 1918 г. Один из руководителей «Национального центра», в 1919 г.
член Политического совещания при генерале Н.Н. Юдениче, с 1920 г. жил во Франции.
112 Министры последнего состава Временного правительства, находившиеся в заключении в
Петропавловской крепости к 19 декабря 1917 г.: М.В. Бернацкий, А.В. Карташев, Н.М. Кишкин, А.И.
Коновалов, А.В. Ливеровский, С.А. Смирнов, М.И. Терещенко, С.Н. Третьяков, Н.Д. Авксентьев. Часть
из них была усилиями доктора И.И. Манухина постепенно переведна в «Кресты» после убийства
Шингарева и Кокошкина. Возможно именно благодаря этому Карташѐв, Коновалов, Смирнов,
Терещенко и Третьяков остались тогда в живых.
113 Комментарий Зинаиды Гиппиус: «Вчера тяжелая история в крепости: денщик Павлов... перехватил
письмо Карташѐва к сестре, где он писал, что «Россия поступила к немцам в батраки». Ворвался к
заключенному с солдатами и загнал в карцер. Остальные министры объявили голодовку». («Черные
тетради» Зинаиды Гиппиус. Дневник 1917 года // Там же.)
114 Речь идет о переговорах в Брест-Литовске делегации советского правительства, ведущее место в
которой вскоре занял нарком иностранных дел РСФСР Л.Д. Троцкий, и немецких представителей во
главе с верховным главнокомандующим войск Центральных держав на восточном фронте генералом М.
Гофманом, формально начавшихся 21 ноября, а фактически 9 декабря 1917 г. Германия сразу же
выдвинула «грабительские» условия мира, отторгающие от России более 150 тыс. км2 территории;
демагогическая реакция на эти требования большевистчкой печати и возмущает Шингарева.
115 Село Хлевное Задонского уезда Воронежской губернии находилось в родной губернии Шингарева
и принадлежало к территории его земского врачебного участка в 1899–1903 гг. Поэтому он и называет
солдата своим земляком.
116 Вырубова (урожд. Танеева) Анна Александровна (1884–1964), фрейлина императрицы
Александры Федоровны (с 1903 г.). Посредница между царской семьей и «старцем» Г.Е. Новых
(Распутиным). Арестована из-за близости к царской семье в феврале 1917 г., отпущена в октябре 1917 г.
С 1920 г. в эмиграции. Воспоминания Вырубовой «Страницы из моей жизни» и ее дневник вероятно
являются позднейшими подделками.
117 Жена бывшего военного министра Екатерина Викторовна Сухомлинова (урожд. Гошкевич,
разведенная Бутович). Оправдана на судебном процессе по делу мужа, осужденного за
неподготовленность России к Первой мировой войне. Подробнее о ней и «деле Сухомлинова» см.:
Fuller
W
.C. The Foe Within. London, 2006 [рус. перевод книги вышел в изд-ве «НЛО» в 2009 г.].
118 Воейков Владимир Николаевич (1868–1941), царедворец, российский деятель в области
физического воспитания. Почетный член Российского олимпийского комитета с 1911 г.

 
 

72
Главнонаблюдающий за физическим развитием народонаселения Российской империи. Генерал-майор
свиты его величества, последний дворцовый комендант. Командир лейб-гвардии гусарского полка.
Автор воспоминаний «С царем и без царя» (довольно бесцветных).
119 П.Д. Долгоруков в своих воспоминаниях подтверждает: «Мне Шингарев сказал, что ему, как члену
Временного правительства, было совестно глядеть на Щегловитова и что он избегает с ним встречаться.
Он несколько раз говорил в правительстве о невозможности так держать людей без предъявления им
обвинения. Муравьевско-переверзевскую комиссию, ведавшую делом арестованных в феврале
сановников, он назвал срамной. И действительно, продержав там Щегловитова и других в заключении
около восьми месяцев до Октябрьского переворота, они их предали во власть большевикам». (Великая
разруха. М., 2007. С. 57.)
120 Министры юстиции трех составов Временного правительства. Переверзев Павел Николаевич
(1871-1944), генерал-прокурор при Временном правительстве. Зарудный Александр Сергеевич (1963–
1934), в июле-августе 1917 г. министр юстиции Временного правительства.
121 Выход министров-кадетов (и Шингарева в том числе) из 1-го коалиционного состава Временного
правительства 2 августа 1917 г. А также выход кадетов-центристов (в том числе и Кокошкина) из
второго коалиционного состава Временного правительства в конце августа 1917 г.
122 Степанов Василий Александрович (1872–1920) известный деятель кадетской партии, примыкал к
левым кадетам, член ЦК (с 1916 г.). Из потомственных дворян, профессиональный горный инженер.
Депутат III и IV Государственной Думы от Пермской губернии. Масон. После Февральской революции
товарищ министра торговли и промышленности Временного правительства, с 19.5.1917 выпонял
обязанности министра. 8.7.1917 подал в отставку в знак протеста против решения о предоставлении
Украине фактической независимости. Член Предпарламента. Избран в члены УС от Псковской губ.
28.11.1917 арестован большевиками, но вскоре выпущен на свободу левым эсером из Наркомата
юстиции, за которого он ранее хлопотал, бежал в Москву. Член «Союза возрождения России» и
Национального центра. Входил в Особое совещание при главнокомандующем Вооруженными силами
Юга России генерале А.И. Деникине в качестве государственного контролера.
123 Скорее всего, имеются в виду Ольга Максимовна Кулажко и Ефросинья Максимовна Шингарева,
родные сестры.
124 Садырин Павел Александрович (18771938) крестьянин, агроном, секретарь партийного
комитета «малмыжской группы» кадетов (Вятская губерния). Член I Гос. думы от Вятской губернии,
член комиссии при кадетской фракции по связям с местным населением. Член правления народного
университета им. Шанявского в Москве. Коопртирован в ЦК кадетской партии в марте 1917 г.
Утвержден одним из кандидатов в депутаты УС по кадетским спискам, в том числе и по Вятской
губернии. Репрессирован, расстрелян. Режим содержания в тюрьме, очевидно, еще не был жестким,
поскольку Шингареву дозволяется получать письма даже от политических соратников.

 
 

73
125 Посылка получена от Александры Ивановны – сестры Шингарева, а письмо от его отца – Ивана
Андреевича Шингарева, воронежского купца, проживавшего тогда в Воронеже и в конце концов
пережившего своего сына.
126 Шингареву выдали около 0,5 кг явно некондиционной колбасы просто царская щедрость
большевиков.
127 Речь идет, скорее всего, о дочери Шингарева Ольге, умершей в младенчестве предположительно
от апендицита.
128 Речь идет, скорее всего, о вольной врачебной практике Шингарева в одном из сел Землянского
уезда Воронежской губернии, когда он при лечении крестьянского ребенка, больного дифтеритом,
заразился сам и едва не умер. См. подробнее: Рафес М.Г. А.И. Шингарев, как земский врач // Русский
врач. 1918. № 5/8. С. 33.
129 Скорее всего, Николай Иванович Шингарев – брат Андрея Ивановича, энтомолог, ветеринарный
врач и зоотехник.
130 Манухин Иван Иванович (1882–1958) известный врач, иммунолог и пульмонолог. Успешно
лечил М. Горького от туберкулеза. В 1917 г. врач при Чрезвычайной следственной комиссии
Временного Правительства, тюремный врач в Петорпавловской крепости. Активный деятель и
представитель Политического Красного Креста. Благодаря ему были спасены от неминуемой гибели
многие видные политические деятели дореволюционной России. С 1921 г. в эмиграции. Оставил
интересные воспоминания, в том числе и об обстоятельствах убийства Шингарева (См.: Манухин И.И.
Воспоминания о 1917-18 гг. // Новый журнал. 1958. Кн. 52).
131 Имеются в виду столичные и провинциальные кадетские активисты, члены ЦК, члены
молодежной (студенческой) кадетской организации и т.п.
132 Перефраза знаменитой обличительной речи Милюкова в заседании IV Гос. Думы 1 ноября 1916 г.
133 По воспоминаниям И. Манухина тюремная больница «Крестов» тогда была самым надежным
местом для перевода заключенных из-за наличия там «старорежимных» надзирателей и охраны. Именно
туда ему лично и др. сотрудникам Красного Креста удалось перевести немалое количество
политических заключенных Петропавловской крепости. Частные лечебницы считались гораздо менее
надежными из-за полной власти красногвардейской охраны и «красной милиции» над заключенными-
больными.
134 Протопопов Дмитрий Дмитриевич (1865–1934), общественно-политический деятель, публицист.
Депутат
I Гос. Думы от Самарской губернии, член кадетской партии и фракции. Подписал Выборгское
воззвание. В 1917 г. депутат Предпарламента, сторонник
антисоциалистической военной диктатуры.
Неоднократно арестов
ывался ВЧК-НКВД. Умер в тюрьме.

 
 

74
135 Савинков Борис Викторович (1879–1925) видный российский политический деятель, в 1903
сентябре 1917 гг. эсер, писатель, публицист. Теоретик и практик революционно-народнического
террора. С 1920 г. – в эмиграции. Умер в тюрьме после возвращения в Советскую Россию.
136 Улица в Петрограде, на которой в то время жили И.И. Манухин (д. 83), С.В. Панина (д. 23), Н.Д.
Соколов и др. Улица явно «недемократического» вида и состава «жильцов». В доме № 50 часто
проходили собрания разного рода «контрреволюционеров» из либеральных кругов образованного
общества. Ныне ул. Чайковского (Санкт-Петербург).
137 Манон Жанна Флипон, (г-жа Roland de la Platière) (17541793), одна из знаменитейших женщин
Французской революции. Мемуары переведены на русский язык: Личные мемуары г-жи Ролан. СПб.,
1893.
138 «Оставь надежду всяк сюда входящий».
139 Аресты действительно были произведены. См.: К аресту румынского посла // Известия. 1918. 3
янв.
140 Авксентьев Николай Дмитриевич (1878–1943) российский политический деятель, один из
лидеров партии эсеров. В 1905 г. заместитель председателя Петербургского Совета рабочих депутатов. В
1917 г. председатель исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, Демократического
совещания и Предпарламента, министр внутренних дел Временного Правительства (июль-сентябрь). В
октябре 1917 г. возглавил Комитет спасения родины и революции. Арестован большевиками 17 декабря
1917 г., что открыло эру политических преследований социалистов новыми властями.
141 Украинская Центральная Рада.
142 Обстрел автомобиля В.И. Ленина активистами смешанной (от монархистов до эсеров)
террористической группы 1 января 1918 г. Ленин чудом не пострадал. Впоследствии со стороны
оппозиционной большевикам интеллигенции неоднокатно звучали обвинения в инсценировке
покушения и фабрикации в связи с этим многих «дел» с целью расправы с политическими
противниками большевиков.
143 Ситуация действительно осложнялась постоянной антикадетской пропагандой в большевистской
печати и покушениями на видных большевиков и особенно самого Ленина. Распропагандированные
массы жаждали мести, и над узниками Петропавловской крепости нависла реальная угроза самосуда.
Только небольшая часть солдат, непосредственно охранявшая заключенных, была против этого. К тому
же перевод заключенных был поручен красной гвардии и милиции Литейного района. Настроения среди
красногвардейцев были самыми «погромными» по отношению к «буржуям». К переводам узников в
лучшие условия они относились крайне враждебно. Нужно было переждать хотя бы недели 3-4, чтобы
«массы» выпустили пар. Но об этом и слышать не хотели родственники больных заключенных.

144 Сорокин Питирим Александрович (1889–1968) всемирно известный социолог, философ,
публицист. В 1917 г. один из лидеров партии эсеров, депутат Учредительного собрания; с 1922 г. в

 
 

75
эмиграции. Аргунов Андрей Александрович (1866–1939) политический деятель, один из лидеров
партии эсеров, член ее ЦК, с 1916 г. во главе ее правого, «оборонческого» крыла. Депутат УС,
редактор газеты «Революционная Россия».
145 П. Сорокин вспоминал: «Я был арестован 2 января 1918 года… – Здравствуйте, как дела? – голос
приветствовал нас сквозь глазок, маленькую дырку в двери. – Кто мог подумать, что мы когда-нибудь
свидимся тут! – Взглянув в глазок, я увидел профессора Кокошкина и доктора Шингарева, бывших
министров правительства Керенского [некоторая неточность Сорокина: Шингарев не был министром
правительства Керенского, поскольку выйдя из состава 1-го коалиционного Временного правительства
кн. Львова, больше министерских постов не занимал]. Представители суверенного народа
приветствуют вас в этой гробнице свободы, – сказал Авксентьев, бывший министр внутренних дел…
[4 января] в 4 часа дня нас вывели во двор тюрьмы на прогулку, и мы получили хорошую возможность
встретиться с друзьями. Их внешность изменилась к худшему: Кокошкин и Шингарев выглядели по-
настоящему больными». (Сорокин П. Дальняя дорога. М., 1992. С. 104-105.)
146 5 янв. 1918 г. в день открытия УС в Петрограде состоялась 50-тысячная мирная демонстрация в
поддержку собрания и всенародно избранных депутатов. Демонстрация была расстреляна и рассеяна
красногвардейцами и лояльными большевикам частями гарнизона. Число погибших и раненых, по
разным оценкам, составило от 8 тыс. до 20 тыс. чел.
147 Пуришкевич Владимир Митрофанович (1870–1920) известный политический деятель
авантюристического склада и право-монархического толка. Один из организаторов «Союза русского
народа». Депутат 2-4 Государственной Думы. Своими периодическими резкими выходками явно
импонировал некоторым лидерам большевиков. С сентября 1917 г. активно мобилизовывал силы
«контрреволюции» посредством новой монархической организации для борьбы с «анархией». 18 ноября
был арестован большевиками в Петрограде. 28 декабря начался процесс против него и еще 13 членов
организации. Свою вину в организации контреволюционного заговора отрицал. 3 января 1918 г.
приговорен Ревтрибуналом к 4 годам принудительных работ. 17 апреля освобожден на поруки, 1 мая
попал под амнистию. Продолжал агитацию против большевиков на «Белом юге» и в Ростове-на-Дону.
148 Штейнберг Исаак-Нахман Захарович (1888–1957) один из лидеров партии левых эсеров, адвокат.
С 1906 г. член партии эсеров. Работал присяжным поверенным в Москве. В 1917 г. член
Предпарламента, член ЦК партии левых эсеров. По решению ВЦИК Советов 12 декабря 1917 г.
назначен наркомом юстиции. Пытался бороться против произвола ВЧК. Избран членом УС. Выступал
против Брестского мира. В 1923 г. лишон совеского гражданства. Автор ряда вышедших в эмиграции
публицистических книг, в том числе о 1917-18 гг., см.: Штейнберг И.З. Нравственный лик революции.
Берлин, 1923.

149 И.И. Манухин вспоминал: «Неосмотрительность стоила жизни А.И. Шингареву и Ф.Ф.
Кокошкину. Это были дни вслед за покушением на Ленина. Настроение солдат петроградского
гарнизона сразу накалилось до кровомщения. Теперь заключенных перевозила новая инстанция –
красная милиция Литейного района; во главе ее стоял решительный и жестокий милиционер Михайлов.

 
 

76
Никаких препятствий районная власть поначалу не чинила, но когда вслед за покушением я пришел
поговорить об очередном перевозе кого-то из заключенных в «Кресты», Михайлов встретил меня с
такой явной враждебностью, что мне стало ясно: никоим образом и никого перевозить сейчас нельзя.
Между тем на следующий день после разговора с Михайловым пришел ко мне Д.В. Философов с
сестрой А.И. Шингарева и настойчиво просил сегодня же перевести Шингарева и Кокошкина в
больницу. Я сообщил о настроении милиционеров Литейного района, но Философов и Шингарева
упрямо стояли на своем. Тогда я отказался наотрез: нельзя брать на себя ответсвенность, предвидя, что
ничего хорошего не будет, а жизнь этих заключенных мы подводим под удар. Мои посетители заявили,
что коли я отказываюсь, они обратятся к моему соседу на Сергиевской улице Н.Д. Соколову. Каково
было мое удивление час-полтора спустя, когдя я вышел на улицу и увидел Соколова, садившегося на
извозчика. «Я узнал, что вы не беретесь вывозить Шингарева и Кокошкина, – а я их вывезу!» – крикнул
он мне. С неодолимой тревогой смотрел я на удалявшиеся сани… [Мариинская] больница находилась в
Литейном районе, т.е. они [заключенные] теперь попали в ведение тех самых милиционеров, настроение
которых было столь угрожающим, и очутились под их охраною, потому что их оставили караулом при
больнице… Ошибкой была не только неосмотрительная спешность, но и убеждение, что в городской
больнице заключенным будет лучше, нежели в больнице «Крестов». А между тем, наоборот,
пребывание в «Крестах» было тогда надежнее… Ужас дикой расправы над Шингаревым и Кокошкиным
заставил тогда спешно перевезти некоторых заключенных из частных лечебниц в «Кресты»…».
(Манухин И.И. Воспоминания о 1917-18 гг. // Новый журнал. 1958. Кн. 52. С. 106-107.)
150 Аксельрод Любовь Исааковна (1868–1946) философ, литеруторовед, политический деятель, член
партии меньшевиков (группа «Единство»).
151 Солдат-инструктор при отделении красной гвардии Литейного района Петрограда. Один из
главных подстрекателей к убийству Шингарева и Кокошкина и главный фигурант в следственном деле
после убийства. Арестовывался ЧК, но, естественно, был вскоре отпущен, также как и второй активный
подстрекатель – Басов.
152 Смирнов Сергей Алексеевич (18831950-е гг. ?), известный фабрикант, член правлений ряда
банков и Общества хлопчатобумажных фабрикантов. Член Главного комитета Всероссийского Союза
городов, заместитель председателя Московского Военно-промышленного комитета. В 1917 г.
организатор Всероссийского союза торговли и промышленности. В сентябре-октябре 1917 г.
Государственный контролер во Временном правительстве Керенского. С 1918 г. в эмиграции.
153 Городская больница Петрограда (Литейный пр., 56). Основана в 1803 г. как больница для бедных.
В 1828 г. названа Мариинской в память императрицы Марии Федоровны.
154 Имеется в виду Политехнический институт императора Петра Великого, основанный в 1899 г.

155 Свияженинов Григорий Алексеевич (1856–?), хирург, доктор медицины. Окончил Военно-
медицинскую академию (1880). Область научных исследований – разработка методов использования на

 
 

77
практике местных обезболивающих препаратов, обоснование их физиологических и токсических
действий на организм человека. Главный хирург, позже директор Мариинской больницы для бедных.
156 П.А. Сорокин вспоминал: «План убийства Кокошкина и Шингарева был замыслен еще когда они
сидели в крепости, причем с полного одобрения коменданта Павлова… Было трудно представить себе
что-либо более бессмысленно жестокое, чем это убийство. Оба этих человека посвятили свои жизни
служению обществу и Отечеству, а сейчас, мертвые, превращены во врагов народа…» (Сорокин П.
Дальняя дорога. М., 1992. С. 107). Подробнее об обстоятельствах убийства и ведения следствия см.:
Бонч-Бруевич В.Д. Об убийстве Кокошкина и Шингарева // Каторга и ссылка. 1934. №№ 1-2;
[Обвинительный акт по делу об убийстве Шингарева и Кокошкина] // Пути революции. Берлин, 1923;
Шелохаев В.В. Судьба русского парламентария (Ф.Ф. Кокошкин) // Отечественная история. 1999. № 5;
Макаров В.В. Убийство А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина: кто виноват? (О неоконченном споре) //
Новик. Воронеж: ВГУ, 2001. Вып. 4. После короткого и бурного следствия дело, скорее всего, так и не
попало в Ревтрибунал, и задержанные участники были вскоре отпущены. Ни один непосредственный
убийца из матросов так и не был арестован. И.З. Штейнберг позже так комментировал эту ситуацию:
«Ленин и близкие к нему делали, вероятно, искренние первые шаги по раскрытию виновников этого
преступления. А между тем, этот акт был естественным, самым естественным выводом из всей
предыдущей политической кампании, из самого декрета против кадетов. Если стреляли матросы и
красногвардейцы, то оружие заряжали партийные политики и журналисты. Но именно поэтому и
движение, вызванное этими убийствами, по существу было бесплодным, фиктивным, искусственным.
Оно диктовалось, скорее, тактическими соображениями государственного порядка, чем дальновидной
оценкой и отвержением терроризма. Оно не могло, поэтому, вскоре не заглохнуть. После первых
энергичных действий наступило быстрое охлаждение. «Тактика» вызвала горячность первой минуты,
«тактика» же охладила этот порыв... Процесс над убийцами Кокошкина и Шингарева преследовал не
цели кары и возмездия, а хотел раскрыть глаза трудящимся на ту нравственную бездну, в которую мчал
их поток нараставшего терроризма. Однако процесс не состоялся. Не состоялся потому, что все эти
соображения шли вразрез с командующей идеологией большевиков, которые не пожелали из этого
«вопроса» делать большего события» (Штейнберг И.З. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. С.
32-34).
157 Дежурный врач Мариинской больницы на тот момент – П.П. Миролюбова.
158 Убийство вызвало волну возмущения и откликов по всей России. Но как оказалось, это была
своеобразная «лебединая песнь» образованного общества, которое вскоре будет поставлено перед
жестоким выбором: либо смириться со всеми зверствами бесчинствующей толпы и большевиков и
приспособиться к ситуации, либо бежать заграницу, либо не изменять принципам и умереть от голода