Орловы-Давыдовы — русский графский род, по мужской линии происходящий от Давыдовых, а по женской — от знаменитых братьев Орловых.
Со смертью 23 июня 1826 году Владимира Григорьевича Орлова пресекся род графов Орловых.
Одна из дочерей графа Наталья Владимировна, была замужем за тайным советником Петром Львовичем Давыдовым.
Высочайше утверждённым 20 марта 1856 года мнением Государственного Совета её сын, внук графа Владимира Григорьевича Орлова, писатель, тайный советник и почётный член Академии наук -  Владимир Петрович Давыдов, получил дозволение принять имя и титул деда своего и потомственно именоваться графом Орловым-Давыдовым.

Граф Алексей Анатольевич Орлов-Давыдов считался одним из крупнейших землевладельцев Российской империи. Ему принадлежали сто тысяч десятин земли в Калужской, Московской, Воронежской, Орловской, Самарской, Курской и Тамбовской губерниях.

Граф успешно женат на красивой и элегантной баронессе Тёкле Егоровне Сталь, дочери русского посла в Англии, отец двух милых детишек: Сергея и Ольги. Семейство запечатлено в роскошном автомобиле, какие только недавно появились в России.

Сегодняшнее повествование об Усманском уезде Тамбовской губернии

Впервые о селе Покровское Усманского уезда упоминается в  «Переписи церковных служащих Усманского уезда в 1782 году, где указано, что все церковные обязанности возложены на дьячка Иова Платонова.
Далее село Покровское несколько раз переходило из рук в руки. К концу 1833 года в имении (теперь уже князя Волконского) насчитывалось около 1106 крестьян и дворовых людей. Но ни Волконский, ни кто-либо другой не прославил покровские земли, так, как граф Алексей Орлов-Давыдов.
Существует легенда, что он унаследовал это имение от своего отца, который выиграл его в карты.
Действительно, имение он унаследовал от своего отца Анатолия Владимировича. Тот же, в свою очередь в 1885 году купил имение при селе Ново-Покровское у светлейшего князя Волконского за 820 тысяч рублей. На сей счет имеется копия купчей крепости, заверенная подписями обеих сторон. Так что ни о каком карточном выигрыше речи идти не может.
Тысяча восемьсот восемьдесят пятого года сентября четвёртого дня, мы, нижеподписавшиеся, светлейший князь Пётр Дмитриевич Волконский, и по доверенности графа Анатолия Владимировича Орлова-Давыдова действительный статский советник Иван Иванович Брюханов, заключили сие условие в следующем: я, князь Волконский, продал графу Анатолию Владимировичу Орлову-Давыдову принадлежащее мне имение, состоящее в Тамбовской губернии и уезде при селе Ново-Покровском, Мельгуново тож и деревнях Пещанки, Ахматовой, Шульгиной и Дмитриевки – Никольское  тож общей площадью удобной и неудобной земли семь тысяч четырнадцать десятин пятьсот семь сажень, или сколько таковой в натуре окажется, более или менее всю без остатка, с находящимися на оной земле лесами, водами, строениями и хозяйственными заведениями…
(Из купчей крепости)

По сохранившимся воспоминаниям, граф был хорошим хозяином. При нем центральная усадьба только расширялась и процветала. В имении Орлова-Давыдова было два прекрасных сада, ореховая роща, парники. Прекрасен был внешний облик усадьбы, её окружала красиво выложенная кирпичная ограда. В южной части имения располагались фермы для содержания тонкорунных овец. Это покажется немыслимым, но уже на рубеже веков в усадьбе Орлова-Давыдова было электрическое освещение, а соответственно, и электрическая мельница. И все же главным событием в истории имения стало строительство сахарного завода со всей полагающейся инфраструктурой. Одно из крупнейших в то время перерабатывающих предприятий было построено за один год.

Вместе с строительством завода ведётся прокладка узкоколейной железной дороги Петровский-Шульгино-Мельгуны-сахарный завод-Оборона. Её цель заключается в доставке сахарной свеклы из отдалённых участков Новопокровского завода: Шульгинского и Петровского сахарной свеклы и вывоз сахара на внутрироссийский рынок. Прокладкой железной дороги занимался Владимир Константинович Рерих, брат знаменитого русского художника  Николая Константиновича Рериха.
Единственное старое фото завода, которое удалось найти в сети.

В Усманском уезде Тамбовской губернии Алексей Анатольевич владел тысячами десятин чернозёма, в том числе в с. Васильевка / Пластинского сельсовета.
На них-то и выращивал граф Орлов-Давыдов сахарную свёклу, получал солидные урожаи сладких корней.

Большинство наёмных батраков размещали либо в крестьянских избах, либо в разных хозяйственных постройках. О безопасном проживании и речи не шло. Приказчики торопились провести прополку сахарной свёклы, а осенью побыстрее её убрать. Всё вроде шло благополучно, да и ладно. Наёмные батрачки ни на что не жаловались. За свою тяжёлую, но не очень сложную для крепких деревенских женщин работу – прополку свёклы, – они получали неплохие деньги.
Так продолжалось до 29 мая 1912 года…

28 мая сотни женщин после работы на свекольной плантации вместе с детьми расположились в риге (это такая хозяйственная постройка) близ села Васильевка. Угомонилась ребятня, погрузились в сон и женщины.
О трагедии, которой, естественно, никто не ожидал, подробно написал в своём рапорте на имя тамбовского губернатора усманский уездный исправник – документ датирован тридцатым мая. На другой день тамбовский вице-губернатор уже доносил о событиях страшной ночи в Департамент полиции.
Всё произошло 29 мая в первом часу ночи. Неожиданно пожар охватил соломенную крышу риги-балагана, где ночевали люди. А находилось в ней двести женщин-подёнщиц и мальчиков-подростков, которые тоже были заняты на полевых работах. Некоторые помогали матерям в прополке свёклы.
Следствие очень серьёзно отнеслось к трагедии. Согласно сведениям уездного исправника, рига, в которой размещались люди, представляла собой сооружение овальной формы размером пять саженей ширины и семнадцать – длины (сажень – это 2,1 метра). Рига-балаган располагалась всего в двенадцати саженях от узкоколейной дороги, которая вела к Новопокровскому сахарному заводу. В риге было двое ворот, но одни из них оказались заколочены наглухо. Спали женщины и дети в буквальном смысле слова на земле, на соломе. Никаких средств пожаротушения не было.
Согласно рапорту уездного исправника, рига «загорелась снаружи, со стороны железной дороги, вскоре после прохода поезда, отсюда предположение, что пожар случился от искры, попавшей на ригу от трубы паровоза».
Около риги должен был находиться караульный, и он, «…хотя и был недалеко от сгоревшей риги, но пожар заметил тогда, когда рига была уже вся в огне…». Да и спал он по-видимому. Его разбудили истошные крики женщин и детей. Выжившие на допросах отмечали, что рига-балаган сгорела в буквальном смысле слова за какие-то десять минут, и никто не смог помочь людям, оказавшимся в страшной беде. В самой риге царила настоящая паника, давка. Обезумевшие люди выскакивали из горящего помещения и с истошными воплями бежали вон.
Некоторые женщины-батрачки возвращались назад, вспомнив, что в горящей риге остались дети. Многие бросались в огонь, пытаясь спасти своих чад. Назад уже никто из них не вернулся. Страшно читать полицейское донесение, ибо за его строками стоят десятки человеческих жизней…

Спастись сумели 141 человек, «из коих четверо получивших ожоги были отправлены в больницу…», «…а пятьдесят девять человек сгорели, сбившись в кучу около выходящих ворот…». Сказался обычный в таких случаях феномен страха, паники.
В списках погибших очень много детей: двенадцатилетний Семён Васнев, семнадцатилетняя Ефросинья Васнева, тринадцатилетний Емельян Тарабрин, пятнадцатилетние Матрёна Косых и Евдокия Рязанцева, …
Страшная картина представилась следователям. Согласно донесению, люди, вернее трупы, «…обуглились настолько, что опознавались по кускам оставшегося на трупах платья, крестикам и прочим.
После опознания все трупы были положены вечером 29 мая в приготовленные гробы, и отслужена была панихида.
30 мая в 4 часа утра была отслужена вторая панихида, после чего гробы с трупами на телегах перевезены в Шеншеновскую церковь для отпевания, а затем опущены в общую могилу на Шеншеновском кладбище и зарыты».

Эта трагедия потрясла не только крестьян тогдашнего Усманского уезда.
О ней долго ещё вспоминали на всей Тамбовщине. К сожалению, сам граф никакого наказания не понёс. Правда, возмущённые крестьяне близлежащих селений, вооружённые топорами, вилами, пытались учинить погром графской экономии. Но власти всё заранее пре­дусмотрели. Были присланы казаки, которые сумели утихомирить бунтовавших. Об этой трагедии на графском хуторе крестьяне помнили еще долго…

Как и по всей стране в  Новопокровском имении здесь всё больше нарастает революционный настрой.
Сам граф после революции уедет во Францию.
Завод стал называться Новопокровский государственный сахарный завод, позже совхоз Новопокровский.
А крестьяне-то вместо земли получили военный коммунизм, продразвёрстку, раскулачивание и большой колхоз. Работать крестьянам пришлось только на колхозной земле. Им это естественно не понравилось, В результате началось антоновское восстание. Одним из деятелей в Новопокровке был бывший военный, участвовавший в сражениях на фронтах Первой мировой, Лычкин Максим Михайлович устраивал антисоветские митинги. Назревал большой мятеж, однако переброшенные части красной армии разбили антоновцев у села Шульгино.

Современная Новопокровка сейчас слабо напоминает существовавшую когда-то графскую усадьбу. Но даже спустя многие годы здесь сохранились постройки времен Орлова-Давыдова. Кажется, вокруг монументальных зданий, построенных в архитектурном стиле начала прошлого века,  по сей день витает дух того времени. Особо величаво выглядят заводская проходная, здание бывшей больницы. Да и некоторые жилые  постройки говорят о  размахах   промышленного строительства. Все это уже история, летопись одного отдельно взятого русского поселка. И как прекрасно, что эта история творилась не только руками великого графа, но и умами пытливых краеведов, бережно донесших до нас летопись родного края.

Помимо обустройства сахарного завода и промышленного городка граф Алексей Анатольевич Орлов-Давыдов был крупнейшим благотворителем, как и все его предки. В войну 1914 года открыл столовые для всех нуждающихся на свой счет, организовал лазареты для раненых и оплачивал лечение.
К сожалению, хорошее из биографии графа забывается, а в исторической памяти останется много негатива:  что граф вступил в масонскую ложу, подружился с Керенским, развозил того в собственном автомобиле и кормил обедами за свой счет. В масоны его позвали как богатейшего человека, в качестве толстого кошелька, сыграв на тщеславии графа.
Будущий зять  Алексея Анатольевича,  князь Горчаков М.А., не простил ему этого и недолюбливал своего тестя: «Один из богатейших людей России, но зачем-то надо устраивать революцию».
Граф, одурманенный ветром революционных перемен, развелся с венчанной супругой, матерью своих детей Тёклой Егоровной, и женился на певичке Марии Пуаре, поддавшись ее обольстительным речам.  Пуаре обманула графа, польстившись на его богатство.

В годы революции Алексей Анатольевич выехал из России в Женеву. Умер там же в 1947 году.
Но еще в России у него в 1904 году родился сын Сергей, который 13-ти летним мальчиком был вывезен из России.
Со временем Сергей Алексеевич Орлов-Давыдов оказался в Англии, где женился на дочери английского лорда Элизабет Скотэлис. Англия испокон веков привлекала Орловых-Давыдовых. В годы Второй мировой войны, за 4 дня до ее окончания, Сергей Анатольевич погиб в Германии. Элизабет Скотэлис пережила мужа на 30 лет, скончалась она в 1975 году. От их брака остались две дочери: Татьяна 1936 года рождения и Марина 1937 года рождения.  Она скульптор, замужем, имеет двух дочерей -  Теклу и Софью. В замужестве Татьяна Сергеевна оставила за собой девичью фамилию, фамилию своего отца, Орлова-Давыдова.

Дочь Ольга (1905 г.р.) выйшла замуж за князя Горчакова М.А., родила ему пятерых детей. Они  все поселились в Буэнос-Айресе. С ними жила и графиня Текла Егоровна до 1954 года, года ее кончины, там же была и похоронена.

Синютин А. материал  с на сайта BezFormata
Кабанов В.В. «Орловы: историческая хроника» 
Граф Алексей Орлов-Давыдов в поместье «Мариенберг»
В. Елисеев Трагедия на графском хуторе