Чрезвычайная продовольственная политика Советской власти была встречена крестьянами с недоумением.
Они не могли понять, зачем нужна земля, если хлеб отбирают до последнего зернышка?!
С этого момента революция в городе и деревне - пролетарская и крестьянская - слившиеся в единый поток осенью 1917 года стали расходиться. Это противостояние города и деревни не было и не могло быть абсолютным, поскольку в самой деревне имелось немало нуждающихся в хлебе и просто голодающих. А голод вызван искусственным путем.
Даже тех крестьян, которые готовы были мириться с продразвёрсткой как временной и вынужденной мерой, не могли не возмущать произвол в определении объема поставок, злоупотребления грубой силой и пренебрежением к хранению и использованию изъятой у них продукции – к результатам их тяжелого труда. После того, как хлеб у них выгребали дочиста, он зачастую пропадал на месте: гнил на ближайших станциях, пропивался продотрядовцами, перегонялся на самогон.
Из протокола заседания Усманского уисполкома от 23 мая 1920 г.:
«Слушали: 1. Доклад т. Дурманова и материалы следствия о безобразиях продотряда № 4.
Постановили: 1. Предать суду губвоенревтрибунала зам. упродкомиссара Колбаско за отдание приказа об аресте уполномоченного уисполкома т. Дурманова, производившего следствие по поводу безобразий продотрядов и попустительства этим беспорядкам…
2. Старшего командира продотряда Линду привлечь к ответственности за уничтожение официального акта о конфискации вещей и присвоении таковых.
3. Политкома продотряда № 4 Астафьева предать суду губвоенревтрибунала за допущение битья населения шомполами, плетками, прикладами. Штыками и стрельбы без всяких на то оснований.
4. Весь продотряд № 4, ввиду бесчинств, производимых последним, выражающихся в пьянстве, игре в карты, битье прикладами, шомполами, плетками ни в чем неповинных, ничем не вызванных выстрелах, предложении крестьянским женщинам о вступлении в половые сношения, отборе у местного населения белья и платья – признать неблагонадежным, вызывающим контрреволюцию и подлежащим расформированию, о чем и просить губисполком и губвоенком. Ввиду того, что данные безобразия творились большинством отряда, предать отряд в целом суду губвоенревтрибунала».
Председатель Усманского уездного совета, организатор установления советской власти в уезде Николай Николаевич Исполатов 1920 году направил председателю Совнаркома В.И.Ульянову-Ленину письмо с характеристикой действий представителей местных органов власти.
"Дорогой Товарищ!
Считаю своим долгом сообщить Вам свои впечатления о взаимоотношении социальных сил в современной России. Я думаю. Вам, стоящему на вершине российской государственной пирамиды, и мне, находящемуся у основания ее, в самой гуще жизни, картина русской жизни представляется с различных точек зрения..."
С болью в сердце Н. Н. Исполатов описывает родной край: "... Усманский уезд Тамбовской губернии, постигнутый неурожаем, вчистую ограбленный продотрядами под видом взимания государственной разверстки, - причем не столь получило государство, сколько они, - в настоящее время переносит муки острого голода. Люди дерутся из-за падали, пухнут до неузнаваемости от голода, ходят из учреждения в учреждение и отсылаются, дети бросаются родителями и десятками подкидываются в детские дома. Грабеж и воровство достигли небывалых размеров". Дети бросаются родителями и десятками подкидываются в детские дома...".
Бесчинства продотрядовцев порождали недовольство крестьян, которое выражалось в саботаже, незапашке ярового клина. Например, где не удается мобилизовать крестьян, положение безнадежное. В Зиновьевском совхозе Усманского уезда из 1500 десятин земли удалось засеять осенью 1919 года - 22 десятины.
Об этом же свидетельствует и акт Яблоновецкого сельского совета от 12 июня 1921 года о незапашке ярового клина женами красноармейцев Матреной Степановной Клишиной, Ольгой Степановной Поповой, Анастасией Павловной Усиковой.
В 1920 году на уезд была наложена продразверстка в тридцать пять тысяч пудов (пуд 16 килограммов).
К декабрю было собрано лишь три тысячи пятьсот двадцать пудов. Этот хлеб продотряды выбивали с усманских, добринских, мордовких крестьян любыми средствами. В северных волостях уезда (Сафоновской, Талицкой, Мордовской) при помощи избиений и террора хлеб выбивал "революционный отряд" под командованием Н.А.Кудакова. Не менее "прославились" продотряды под командованием В.Сынкова, И.Дошковцева, Д.Сычикова. С одним из таких отрядов в уезде побывала известная русская поэтесса Марина Цветаева, где приобрела 3 фунта свиного сала, 10 фунтов муки и 18 фунтов пшена. Особо бесчинствовал продотряд № 4, политком которого Астафьев был предан даже ревтрибуналу. Отряд вел аморальный образ, пьянствовал, играли в карты, били население, в том числе и женщин, детей плетьми, прикладами, шомполами, предлагали крестьянским женщинам о вступлении в половые отношения, отбирали у населения платье и белье, производили несанкционированные расстрелы. Отряд в Тамбове решили "...признать неблагонадежным, вызывающим контрреволюцию подлежащим расформированию".
Положение деревни стало поистине трагическим в 1920 году, когда Тамбовщину поразила засуха. 12 пудовый урожай и без продразверстки ставил мужика в безвыходное положение, между тем губернская разверстка оставалась чрезвычайно высокой -11,5 млн. пудов. Острая нужда в хлебе, прекращение сдачи хлебных излишков крестьянами добровольно заставляют Советскую власть принять самые строгие меры против держателей хлеба. Был составлен особый циркуляр волостным советам о реквизиции хлеба, подписанный М. Д. Чичкановым, председателем губисполкома, по которому всякое должностное лицо, тормозящее реквизицию, будет рассматриваться как противник Советской власти и должно подлежать суду ревтрибунала. Кроме обычных продотрядов, создавались два отряда особого назначения, которые направлялись в места наиболее кулацкие, наиболее упорствующие в сдаче излишков хлеба. Тяжелое продовольственное положение Республики заставляло агентов продорганов не церемониться в выборах методов по выкачке хлеба. Действия продотрядовцев порождали отдельные очаги выступления крестьян против продовольственной политики государства.
В покорность бунтовавшее население приводилось путем репрессий, обратившихся на всех - от детей до стариков. Большевистская власть не останавливалась перед самыми жестокими и варварскими способами подавления восставших крестьян: "законные" и "незаконные" расстрелы, массовые аресты, уничтожение целых сел. Снесены артиллерией и сожжены села Коптево, Хитрово, Верхне-Спасское.
Особенно безнравственна была система заложничества. Так в политической сводке Тамбовского боеучастка о ходе операции по искоренению повстанчества от 30 июня 1921 года говорится, что в ряде районов производились расстрелы за укрывательство и помощь "бандитам", брались заложники, например - в Пановых Кустах - 64 человека., в Кривополянье - все мужское население, а 14 причастных к бандитизму расстреляли, в Грязнухе - 17 человек.
Это еще более ожесточило повстанцев, которые в качестве ответной меры брали в заложники семьи красноармейцев и коммунистов. В ответ вводилась сеть концлагерей, в которых содержались и дети повстанцев.
У повстанцев была хорошая организация, образовавшая своеобразную "Крестьянскую республику" на территории Кирсановского, Борисоглебского, Тамбовского уездов с центром в с. Каменка. Вооруженные силы А. С. Антонова сочетали принципы построения регулярной армии (2 армии в составе 21 полка, отдельная бригада) и регулярных вооруженных отрядов.
Особое внимание уделялось политической агитации среди крестьян. В армии действовала сеть политорганов. Агитация носила целенаправленный характер: "Смерть коммунистам!", "В борьбе обретешь ты право свое!", "Верный путь к освобождению от большевистского произвола!"," Да здравствует Союз трудового крестьянства!" - было написано на флагах повстанцев. В соединениях армии А. Антонова существовали строжайший "учет и контроль", суровые наказания за проступки "по законам революционного времени".
Организация и стиль руководства "антоновцев" оказались достаточными для ведения успешных военных действий партизанского типа в условиях трех лесных уездов Тамбовщины при наличии прекрасных природных укрытий, при теснейшей связи с населением и поддержке его.
Из повстанческого движения, начавшегося осенью 1918 г., мятежей в отдельных селениях, появления в лесных районах боевых групп и партизанских отрядов, именуемых в советской документации "бандитами", и выросла крестьянская война 1919-1921 гг. в Тамбовской губернии - восстание тамбовских крестьян, известное как «антоновщина».
Но потом нашлись гениальные организаторы, сформировавшие из крестьян организованную армию, у которой были цели. Тем самым пресловутый "русский бунт, бессмысленный и беспощадный" превратился в ОРГАНИЗОВАННОЕ сопротивление советской власти.
Кобзева Е., Поляков В. НЭП начинался так / http://www.петрани.рф/новости/1571-материалы-четырнадцатых-петровских-чтений-в-липецке-«пётр-великий-и-липецкий-край».html
Из письма Н.Н. Исполатова, жителя г. Усмани Тамбовской губернии, В.И. Ленину с характеристикой деятельности представителей местных органов власти
Датировка: 29 июня 1921, не ранее
Источник: Российский государственный архив социально-политической истории
Шифр/библ. описание: РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2879. Л. 1-5. Подлинник рукописный.
В статье использованы фрагменты заметок Виктора Елисеева.