А сегодня я хочу рассказать об одном Учителе с большой буквы и в лице его добрым словом помянуть всех усманских учителей, самозабвенно трудившихся на ниве народного просвещения, "...сеявших разумное, доброе, вечное.." От начала века и до наших дней. Ведь именно благодаря их ежедневному кропотливому труду "по капелькам вкладывались в чистые детские души семена правды, добра, красоты, закладывался прочный фундамент знаний, на котором средняя школа завершает формирование юношества" . Слова эти принадлежат. ему, учителю русского языка и литературы Ивану Давыдовичу Перевозу, работавшему преподавателем многих учебных заведений нашего города с 1918 года и по конец сороковых.
В 1947 году, отмечая свое семидесятилетие, Иван Давыдович получил от городских властей тисненный золотой памятный адрес-поздравление: "...приветствуем Вас в день Вашего 70-летия. Этот день знаменателен еще и потому, что совпадает с 50-летием Вашей педагогической деятельности, из которых почти три десятилетия Вы работаете в городе Усмани. Многие Ваши ученики всегда вспоминают Вас, как передового педагога, чуткого человека, воспитавшего их преданными патриотами нашей Родины. Большие организаторские способности, безупречная честность, самоотверженный труд создали Вам достойный авторитет..."
А вот еще строки из письма бывшей ученицы, они для него были, пожалуй, дороже тисненных золотом напыщенных фраз: "Многоуважаемый Иван Давыдович... прошло уже 17 лет с тех пор, как я закончила школу, которой Вы руководили. С того времени много прошло и тяжелых и счастливых дней в моей жизни, но с большим удовлетворением, с огромным уважением и признательностью вспоминаю я дни, проведенные в школе. И сейчас, работая педагогом, я стараюсь передать детям то, что когда-то Вы вложили в наши детские души: любознательность, активность, самостоятельность, любовь к Родине, к своим товарищам и школе...".
Письма. Сколько было их за все годы его учительской деятельности: сотни, тысячи..? Они приходили из городов почти всей страны, по ним можно было учить географию. Вот одно из самых первых писем, оно датировано 1905 годом. Когда Иван Давыдович, окончив Виленский учительский институт всего лишь год проработал учителем Лидского городского училища, был переведен в город Гомель. И вот уже летит туда весточка: "Глубокоуважаемый Иван Давыдович, случайно узнав Ваш адрес, я решился написать Вам несколько слов о себе, в надежде узнать как Вам живется в Гомеле..." Значит уже тогда, еще совсем молодой учитель сумел оставить след в душе ученика.
Или вот еще уникальное в своем роде письмо, написанное на карточке со штемпелем шведского Красного креста "Письмо военнопленного" из Германии, датированное 1917 годом. Из далекой Германии через Швецию с многочисленными штемпелями таможенных постов торопится открыточка не в семью к родным или к невесте. Нет. Ученик пишет учителю в далекую Россию, в Ярославль, куда в связи с событиями Первой Мировой войны из Курляндии была эвакуирована Иллукстская учительская семинария, а с ней и один из ее учителей-наставников: "Его Высокоблагородию Ивану Давыдовичу, господину Перевозу../' В письме надежда на заключение мира и возвращение в новую Россию.

Всегда самым тщательнейшим образом готовивший свои выступления, Иван Давыдович оставил черновики-конспекты своих выступлений по случаю чествования коллег-юбиляров. Теплые, сердечные слова, сказанные в адрес тех, кто почти полвека трудился рядом с ним на ниве народного образования с полным правом можно отнести к нему самому.

Он родился в 1877 году в глухой деревне Красной Кореличской волости, Новогрудского уезда Минской губернии в семье белорусского крестьянина-бедняка, занимающегося земледелием. В деревеньке, удаленной на сотни верст от культурных центров, в школе грамотности для бедняков он впервые увидел перед собой единственного культурного человека - народного учителя, образ которого стал его идеалом, а педагогический труд его призванием. Он окончил школу грамотности, потом народное училище, держал экзамены на получение звания учителя народного училища.
Вот его короткий послужной список: с 1897 года по 1901 год состоял учителем Островецкого народного училища, Виленской губернии; с 1901 года по 1904 год воспитанник Виленского учительского института; с 1904 по 1912 годы - учитель Гомельского городского училища; с 1913 по 1918 годы -наставник Иллукстской учительской семинарии. В 1916 году, будучи эвакуированным в Ярославль, по доносу директора-черносотенца ярославскому губернатору Иван Давыдович обвинялся "в связях с белорусскими сепаратистами и в том, что организовал из учащихся семинарии группу антиправительственного направления".
В Ярославле в архиве бывшего жандармского управления имеется на него дело за № 9-1916 г.
В октябре 1918 года семинария переезжает в город Усмань и И.Д.Перевоз становится учителем русского языка и литературы в Усманской учительской семинарии. А с 1920 по 1923 годы он работает заведующим Усманскими педагогическими курсами, а затем заведующим Усманским педагогическим техникумом. На этом посту его сменил будущий известный писатель Л.Н.Завадовский.

АВТОГРАФЫ НОВИКОВА-ПРИБОЯ

Тесные узы связывали писателя Алексея Силыча Новикова-Прибоя с литературной общественностью города Усмани. Здесь в 1926 году он бывал в гостях у Л.Н.Завадовского, охотился с ним на волков. В Усмани Алексей Силыч познакомился с заведующим второй школой И.Д.Перевозом. Покоренный педагогическим талантом Ивана Давыдовича, Новиков-Прибой привез из Москвы в Усмань своего старшего сына Анатолия и отдал его учиться в школу к И.Д.Перевозу. Надо сказать, что в то время в этой школе, благодаря неутомимой организаторской деятельности ее заведующего, с большим успехом проходили литературные вечера. Со школьной сцены звучали стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Демьяна Бедного. Ставились спектакли по пьесам Островского, Чехова, Горького. Частым гостем у учащихся был Новиков-Прибой. Вскоре Алексей Силыч в письмах к жене сообщает об успехах сына в учебе, с теплотой отзывается об Иване Давыдовиче Перевозе.
В апреле 1928 года писатель приехал в Усмань вместе с женой Марией Людвиговной и младшим сыном Игорем. Прямо с вокзала они направились домой к И.Д.Перевозу, чтобы поблагодарить его за воспитание сына. Алексей Силыч подарил талантливому учителю свое собрание сочинений в пяти томах, выпущенное в том году издательством "Земля и фабрика". На каждом томе - автограф. Вот некоторые из них:

"Ивану Давыдовичу Перевозу на доброю память о наших встречах и беседах. А.Новиков-Прибой. 7/03-28 г.”

"Дорогому Ивану Давыдовичу Перевозу в знак искреннего расположения. А. Новиков-Прибой.  7/04-28 г."

Все книги с автографами писателя хранятся сейчас в Усманском краеведческом музее. Сохранились не только эти книги с теплыми сердечными словами. В архиве учителя мне довелось прочитать много писем от бывших учеников Ивана Давыдовича, людей самых различных призваний, прошедших суровый жизненный путь. В каждой строчке писем - благодарность своему первому учителю.

Среди бумаг нашел я и одно-единственное письмо самого Ивана Давыдовича, адресованное в Усмань с берегов Черного моря, где он проходил курс лечения, уйдя на давно заслуженный отдых. Было ему тогда уже 72 года. Учитель сидел на берегу, любовался морем и мысленно беседовал с внуком.

"14/07-49 г. Сегодня мне хочется заочно побеседовать с тобой, мой милый Витюша. Очень часто со мной бывает такое явление - хочу думать о тебе, а с языка срывается имя Володя. Это очевидно объясняется тем, что потеря дорогого Володи (сын, лейтенант-артиллерист, погиб в 1941 году ) в душе не сглаживается, память о нем хранится подсознательно и постоянно всплывает его имя.
Здесь, находясь среди чудесной природы и большого, шумного курортного общества, я чувствую себя одиноким, потому что к обществу этому не подхожу: они молоды, богаты в своем большинстве, а я вышел из возраста, когда хочется быть в обществе. Меня больше устраивает покой и одиночество, тем более, что среди курортников нет никого из моих ровесников. А кроме того, здесь начинаю томиться полным бездействием после такой интенсивной жизни в СХИ, на работе. Лечебные процедуры вносят значительное разнообразие в одиночество.
Сижу на берегу моря и любуюсь его красотой, сегодня оно особенно величественно: играет переливами всех цветов, расположенными отдельными полосами, у берега поверхность палевого цвета, далее полоса голубая, еще далее - темно-синяя, а небо чистое, голубое. Нахожусь около библиотеки, после процедур пришел сюда заменить книгу: прочитал "Воспоминания" знаменитого Мечникова. Какая же это была великая научная сила, это - наша русская гордость! Учись, учись, мой дорогой, очень красивая и заманчивая жизнь образованных и культурных людей...
Войди в дружбу с бабушкой и мамой, будь добрым, культурным, послушным, благородным, чтобы они чувствовали твою любовь и привязанность к ним. Люди, с которыми ты встречаешься в СХИ, в библиотеке высказывали мне свое мнение о тебе, они находят тебя культурным, благовоспитанным юношей и это меня особенно радует. Развивай и дальше у себя благородные качества души..."

Я ВАМ ПИШУ...ТОВАРИЩ СТАЛИН

Из многочисленного архива учителя меня заинтересовала копия его письма к Сталину, в котором ярко выражена атмосфера конца 30-х годов. По иронии судьбы техникум, где И.Д.Пере-воз работал учителем русского языка и литературы, назывался "Зара" и учил студентов бороться с вредителями и болезнями сельскохозяйственных растений, а судя по этому письму и не только с ними.

ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) т. СТАЛИНУ
Моя сорокалетняя добросовестная педагогическая работа и двадцатилетняя общественная дает мне нравственное право обратиться к Вам, т. Сталин, с просьбой защитить меня от травли, клеветы и преследования со стороны местных перестраховщиков и карьеристов-крикунов, оклеветавших меня перед усманской общественностью, среди которой я работал с 1918 года и пользовался репутацией отличного педагога и хорошего советского активиста-общественника.
Вот уже три месяца, как я лишен возможности служить любимому педагогическому делу и снят со всех видов общественной работы. Меня лишили звания советского педагога, отнесли к классово враждебным элементам, исключили из состава членов горсовета, из членов РК союза работников начальной и средней школы, из членов месткома союза; на январской учительской конференции меня с трибуны называли чуждым элементом, очковтирателем; знакомые избегают со мной встречаться; в горсовете и в техникуме отказали в выдаче справок, необходимых мне для реабилитации, секретно проводили расследования и делали выводы, не пригласив меня для дачи  объяснений; местные профсоюзные организации (местком и РК союза) признали приказы администрации правильными и безоговорочно исполняли их, словом, я подвергнут был нравственным пыткам, унижениям, оскорблениям и обречен с семьей на полуголодное существование, ибо с 11.12.37 года состою безработным и даже, по какому-то страшному стечению обстоятельств, не получил пенсии за январь и февраль месяцы.
Благодаря содействию "Правды" и "Учительской газеты", я реабилитирован: Президиум Воронежского обкома союза работников начальной и средней школы 20.01.1938 г. постановил: "Считать увольнение с работы т.Перевоза неправильным. На работе восстановить с оплатой за вынужденный прогул".
Упорное нежелание директора т. Иванова допустить меня на работу в техникуме объясняется тем, что он провоцировал учащихся писать на его имя заявления, будто бы я агитировал хорошо успевающих студентов уходить из техникума и поступать в ВУЗы.

Преследование меня началось после 25.10.1937 года, когда президиумом горсовета была отведена моя кандидатура в члены участковой избирательной комиссии, куда я был выдвинут общегородским собранием союза работников начальной и средней школы, и введена т. Масарская, не избиравшаяся конференцией, а самый протокол конференции оказался почему-то потерянным.
3.12.1937 года по телефонному звонку из райкома ВКП(б) я был снят с агитработы по подготовке к выборам в Верховный Совет СССР без объяснения причины.

7.12.1937 года на заседании пленума Горсовета райпрокурор т. Никольский выступил с громовой речью по адресу депутатов, допустивших ошибки при составлении списков избирателей, угрожая: "Отдам под суд! Враги народа! Как вы дошли до жизни такой?! У меня есть материалы о вражеской работе!" и т. п. Ему вторила инструктор РК ВКП(б) т. Альбина.
В такой атмосфере запугивания и морального террора каждый из депутатов, отмеченный в списках прокурора, вызывался на трибуну и должен был рассказать, "как дошел до жизни такой". В волнении, со слезами признавали ошибки, но умоляли об одном - не считать врагами народа. После выступления каждого из допустивших ошибки, ставился вопрос о выводе из состава пленума Горсовета, причем выводились те, кого требовал прокурор: депутат т. Синьков был выведен за 6 ошибок, а жена председателя райисполкома Герасимова, допустившая свыше 20 ошибок, оставлена в составе членов Горсовета. Но так как вначале не получалось нужного количества голосов для вывода из пленума, то президиумом приняты все меры, чтобы собрание стало послушно: по два раза проводилось голосование об одном и том же лице, два раза проверялись по явочному листу присутствовавшие депутаты, объявлялись фамилии депутатов, не голосовавших за вывод (врача Кайровской, доктора Финкельштейна); президиум пленума в полном составе вставал из-за стола и следил за депутатами во время голосования.
В конце заседания выступил ответсекретарь РК ВКП(б) т. Ярыгин и заявил: "Среди депутатов Горсовета есть преподаватели техникума "Зара" Смыков и Перевоз, которые, хотя и хорошо выполняют работу, но мыслят не по-нашему; на них у меня есть заявления студентов техникума, а потому их надобно вывести из состава членов Горсовета".
Председатель пленума т. Герасимов, он же председатель РИКа, поставил предложение т. Ярыгина на голосование, и мы оба оказались выведенными из состава членов Горсовета по неизвестным для нас до настоящего времени причинам, в протоколе же заседания пленума записано, что я выведен из членов Горсовета за допущенные при составлении списков избирателей ошибки, тогда как мною не допущено ни одной ошибки и на заседании пленума о моих ошибках не упоминалось.

Привожу заявление заведующей учебной частью техникума "Зара" т. Финоедова из протокола заседания РК союза от 11.02.1938 г.: "Перевоз зарекомендовал себя, как хороший работник, исполнительный педагог. Он никогда не отказывался от замещения не явившихся на урок преподавателей. Замечаний ему ни разу не было. По грубости обращения со студентами я знаю один случай: он назвал студента "бабой".
В приказе о грубом его обращении сказано не без основания.

Воспитательная работа среди студентов действительно была поставлена слабо. Перевоза я знаю как честного и опытного педагога. Я сам у него учился, вполне доверяя ему. Я беру на себя ошибку, что не посещал его уроков, потому что вполне доверял ему. По грамотности среди 14 техникумов области при испытаниях Усманский техникум оказался на первом месте. Причин для снятия с работы Перевоза не было до появления в печати заметки о выведении его из членов пленума горсовета и выражения ему политического недоверия. Не доверять правильности данного факта у меня не было оснований, а потому и был дан приказ о снятии Перевоза с работы преподавателя техникума".

Итак, по линии общественно-политической и производственной с 3.03. 1938 года я реабилитирован, но директор техникума все равно к работе меня не допускает. Что за причина? На этот вопрос косвенно на заседании пленума Горсовета 3.03.1938 года указал товарищ прокурор, обратившийся к присутствовавшему на пленуме директору т. Иванову с предложением, чтобы он мужественно, по-большевистски сообщил пленуму о тех мотивах против меня, которые он приводил на заседании РК партии. У т. Иванова большевистской смелости не оказалось и он промолчал.
А между тем, необходимо выявить и осветить перед общественностью, почему дирекцией техникума в декабре месяце было уволено 5 преподавателей активистов.
Руководство техникума в целях перестраховки, желая скрыть свою бездеятельность, о которой уволенные преподаватели постоянно сигнализировали на педсовещаниях и собраниях профактива, через печать доводили до сведения НКЗ, но безрезультатно, оно прибегло к клевете на неугодных преподавателей, используя для этой цели даже некоторых студентов.

Не имея возможности добиться правды на месте, я после долгих колебаний, что решаюсь отнимать время у Вождя народов, все-таки обращаюсь с просьбой дать указания для того, чтобы раскрыть травлю и клеветничество на меня и товарищей по работе, вскрыть все ненормальности в состоянии техникума, очистить его от атмосферы лжи и обмана, выявить перестраховщиков, "сверхбдительных" карьеристов и наушников, которые сыграли позорную роль в деле увольнения 5 преподавателей, введя в заблуждение ответсекретаря РК ВКП(б) т. Ярыгина, человека в Усмани нового, не знающего ни меня, ни уволенных преподавателей, ни депутатов Горсовета, тогда как инструктор РК ВКП(б) т. Прокопенко отлично знал состояние техникума и его преподавателей.

Мой служебно-общественный путь, склоняющийся к закату, украшается тем, что я жил для долга и труда, что на протяжении 40 лет я воспитывал молодежь трудового народа в революционном духе, и я счастлив тем, что являюсь участником в строительстве новой социалистической жизни на благо и счастье трудящихся.
Я заверяю Любимого Вождя народов, что все физические силы (их у меня еще очень много), силы ума, все знания, весь богатый педагогический опыт и опыт общественной работы с присущим мне энтузиазмом отдам делу строительства социализма, делу Ленина-Сталина.

Преподаватель ПЕРЕВОЗ. г.Усмань.

НИЖЕГОРОДОВ Н. Сеятель вечного // Новая жизнь. - 1996. - 16 июля. - фото
НИЖЕГОРОДОВ Н. Я Вам пишу, товарищ Сталин // Новая жизнь. - 1996. - 13 авг.