ОПЯТЬ - ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

Зачем судьба занесла Степана Щелкуна в этот провинциальный городок, он и сам не знал. Переписывался с одной "заочницей" — так на­зывают в местах не столь отдаленных лиц прекрас­ного пола, состоящих в дружеской переписке с кем-либо из отбывающих срок заключенных, вот и ре­шил заехать к ней после освобождения.
Щелкун за свои 35 лет уже трижды побывал за решеткой. Первый раз попался за воровство. Вспом­нить — смех один. Отмечал в компании новогодний праздник, набрался так, что, уходя, прихватил с со­бой из прихожей чью-то пару женских кожаных са­пог, как оказалось наутро, разных — на одну и ту же ногу. И если хозяйка одного сапога ему грех простила, то другого — оказалась стервой, и Степану "припаяли" срок.
Потом за ним была кража посерьезней — "увел" ящик водки, когда работал грузчиком в порту. По­сле того, как он распил одну бутылку и, потеряв равновесйе, грохнулся на этот ящик, то все бутылки побились, причем сам он так порезался о стекло и вымок в вонючей водочной луже, что милиция на­шла его и без служебной собаки.
Не повезло Степану и в третий раз. Та афера, когда он в базарный день выдавал за черную икру банки с кремом для обуви, раскрылась туТ же. Мало того, что мужики, которым он «втирал» банки, на­чистили ему этим кремом рожу, они же всего за литр водки сдали его в зоопарк, выдавая за черно­мордую обезьяну. Ровно через неделю крем с лица стерся, Степана перестали кормить бананами и сда­ли в милицию. Суд, недолго думая, вновь отправил его за решетку, как человека, оскорбившего честь и достоинство обезьяны. Тогда-то, в третий раз от­бывая срок, Щелкун и познакомился с "заочницей".
Но сразу, по приезду в город, Степан к "заоч­нице" не пошел, а узнав где находится гостиница, он предусмотрительно снял номер и только к вечеру вышел в город.
Дом "заочницы" оказался рядом с кинотеатром. Щелкун на миг задержался у киноафиши. "Может, для начала в кино ее пригласить?" - подумал он, хлопая по карманам своего потрепанного пиджака в надежде найти сигареты. Но сигарет не было. И Щелкун обратил внимание на одиноко курившего у входа в кинотеатр средних лет мужчину.
—  Извините, закурить не будет? - спросил он у мужчины.
Тот молча достал пачку и щелчком большого пальца по дну коробки выбил сигарету, предложил ее Щелкуну. Степан поблагодарил, затянулся сига­ретой и спросил:
— Не знаете, это хороший фильм?
— Так себе, - нехотя ответил мужчина.
— А что же тогда пришли? Свидание?
— Какое, к черту, свидание. Своя дома надоела, — буркнул мужчина. — С кем бы выпить — другое дело.
— Могу составить компанию, — предложил Сте­пан.
За бутылкой водки в буфете кинотеатра они по­дружились быстро. На Николая, так звали нового знакомого Щелкуна, спиртное действовало, как на попугая зеркало. Он тут же принялся горделиво ще­бетать о том, как он любит все человечество, и в подтверждение сказанному пригласил Степана к се­бе в гости.
— А жена? - засомневался Щелкун.
— У нее ночное дежурство. Пошли! — потянул его себе домой Николай. Там они "усидели" ешс одну бутылку водки, по­сле чего Николая стало клонить ко сну.
— Стоп-стоп! Мы так не договаривались. Сначала проводи меня, а потом уж ложись спать, — предуп­редил Щелкун, окидывая напоследок взором благо­устроенное жилье Николая. Оно ему понравилось! В особенности радовали глаз вещи хозяина — маг­нитофон, кожаная куртка, джинсы.
Когда Николай захлопнул за гостем двери, Щел­кун долго топтался у дома, словно его примагни­тило. Но вот в доме погас свет. Это означало, что хозяин уже почивает. Щелкун приблизился к ве­ранде, при помощи перочинного ножа выставил в окне стекло. Николай спал безмятежным сном, не подозревая, что у него опять гость, на этот раз не­званый, который спешно совал в большую дорож­ную сумку понравившиеся ему вещи. Джинсы и ко­жаную куртку Щелкун напялил на себя тут же, предвкушая радость завтрашней встречи с "заочни­цей" - этаким франтом он подкатит к ней, да еще с магнитофоном...
В гостиницу Степан явился за полночь. Дежур­ная, увидевшая его в джинсах, куртке, с большой сумкой и магнитофоном в руках, удивленно вски­нула брови:
— Ты куда это собрался?
— Живу я здесь, голубушка. А вот и ключ мой, — пояснил Щелкун, направляясь к себе в номер.
Через несколько минут взволнованная дежурная объясняла составлявшему протокол милиционеру:
— Смотрю, мой Николай стоит. Это по одежде, сумке и магнитофону. И правда — не он.. Или не жена я ему что ли?..
— Опять - двадцать пять! Опять вляпался в уго­ловное дело! - сокрушался при этом Щелкун, уда­ряя себя по голове руками в наручниках, отчего по отделению милиции долго плыл металлический звон, будто кто-то отбивал склянки на морском ко­рабле.

Максимюк, В. Опять — двадцать пять: юмореска / В. Максимюк // Новая жизнь. — 1994. – 29 нояб.