Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между символами (кернинг): Стандартный Средний Большой
На здании старинного особняка по улице Котова, 32, установлена мемориальная доска с надписью: «В этом доме в 1884-1876 г.г. жил русский писатель-демократ А. И. Эртель».
Дом этот необычный. Оказывается, в захолустной Усмани в 70-х годах 19 века существовала официально зарегистрированная частная библиотека для чтения-мещанина Ивана Васильевича Федотова, владельца дома, что представляло крайне редкое явление для тогдашней России и Усмани, в частности.
Читатели разделялись на 3 разряда, в соответствии с этим были определены залоги за чтение на год. Но известно, что И.В. Федотов представлял свои книги и для бесплатного чтения при условии бережного отношения к ним.
Заветной мечтой Ивана Васильевича была передача его личной библиотеки в дар родному городу.
И вот после хлопот через московскую купчиху А. И. Серебрякову он эту мечту, наконец, осуществил: 28 апреля (10 мая) 1891 года после передачи собрания книг в Усмани была открыта библиотека в помещении городской управы.
Хозяин книг до открытия библиотеки не дожил, поэтому первой заведующей библиотекой стала его дочь Мария Ивановна Федотова, первая жена Александра Ивановича.
Александр Иванович Эртель отзывался об И.В. Федотове так: «Это был во многих отношениях замечательный человек... В политике он был умеренный специалист, в философии материалист и отчасти поклонник Шопенгауэра. В искусстве — обожатель Байрона и Тургенева, очень ценил Щедрина... Начитанность у него была изумительная...»
От характеристики хозяина дома перейдем к А. И. Эртелю, писателю, публицисту, отечественному деятелю, чье творчество неразрывными нитями связано с усманским краем.
Родился А. И. Эртель 7 июля 1855 г. в. с. Ксизово Задонского уезда. С семидневного возраста он жил и воспитывался в семье помещика Савельева в селе Александровке (ныне Добринского района). С 1873 г. Александр Иванович стал работать конторщиком в имении помещика Охотникова в с. Новочеркутино. Отсюда часто приезжал в Усмань, где сблизился с местным мещанином-книголюбом И. В. Федотовым. Вскоре Эртель женился на его дочери Марии Ивановне. Через полгода он оставляет службу в имении Охотникова, живет в соседнем селе Ольховке, а затем вместе с Федотовым арендует хутор.
В Усмани Александр Иванович Эртель встречается со многими интеллигентными людьми того времени. Одним из них стал писатель-народник П. В. Засодимский. Под его влиянием делает первые пробы пера, размышляет. Написал свои первые литературные произведения «Переселенцы» и «Письмо из Усманского уезда».
В 1878 году с семьей приезжает в Петербург и работает заведующим библиотекой писателей и общественных деятелей. Именно здесь судьба свела его с Тургеневым, Успенским, Гаршиным, Златовратским и другими писателями. В 1880 г. в журнале «Вестник Европы» стали печататься «Записки степняка» А. И. Эртеля, которые с особым интересом были встречены усманцами, ибо они легко угадывали характеристики личностей, ставших прототипами героев его произведений. Об этом факте засвидетельствовал И. В. Федотов в письме к Эртелю следующими словами: «Те номера журналов, где помещены твои очерки, вырываются усманцами друг у друга с нетерпением».
Ухудшившееся здоровье заставило Эртеля вернуться в 1880 г. в Усмань и поселиться у матери на хуторе Грязнуша. Здесь он пишет повесть «Волхонская барышня».
В 1884 г. А. И. Эртель посажен в Петропавловскую крепость за связь с народниками, но из-за болезни (чахотки) освобожден и направлен в ссылку в Тверь. Там продолжает писать, работать над своим главным произведением «Гарденины», предисловие к которому написал Л. Н. Толстой с очень хорошим отзывом: «...удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык».
В 1890 г. Эртель, сменив место жительства, снимает в аренду небольшое имение Елисеева в 12 верстах от станции Графская, где создает роман «Смена».
В 1891-92 годах, когда Россию постиг голод, А. И. Эртель, как и многие другие русские интеллигенты, оказывал помощь голодным крестьянам, организуя для них бесплатные столовые, построил две школы для крестьянских детей.
Во второй половине 90-х годов Эртель оставил литературную деятельность.
Умер он в Москве в феврале 1908 года, похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с могилой А. П. Чехова.
Хотелось бы сказать, что в произведениях Эртеля даются описания Усмани, ее обыватели, отдельные события. Так, в «Гардениных» описаны унылые запыленные улицы города, «десятая» ярмарка, труднопроходимая гать за Девицким мостом. В «Смене» — общая картина «Городка Зет», образ жизни его обитателей, открытие публичной библиотеки. В романе «Смена» «миллионщик» А. Р. Алферов и его сын Иван Антонович близки к подлинному портрету усманских купцов Г. Д. и А. Д. Сукочевых. В романе «Гарденины» купец И. Ф. Еферев — это известный книголюб И. В. Федотов, а в рассказе «Обличитель» выведен уездный предводитель дворянства М. А. Охотников (Ахулкин). В рассказе «Идиллия» под фамилией Г. А. Пожарского угадывается местный помещик, земский деятель Г. Б. Бланк. Таких примеров можно приводить много. Получается, А. И. Эртель дал правдивое изображение жизни усманского края 80-90 годов XIX века. Немало у него и пейзажных картин, с бесконечной жизнью степей, «тенистыми рощами с заботливым гамом грачей, мечтательным переливом иволги и серебристыми трелями соловья...» Все это, понятно, делает его близким для нас и дорогим человеком. Его именем в городе названа одна из улиц.
***
ПИСАТЕЛЬ И УСМАНСКИЙ КРАЙ
Местом рождения талантливого писателя-демократа, нашего земляка А. И. Эртеля его является село Ксизово Задонского уезда. Отец писателя, Иван Александрович, в те годы служил управляющим в имении Савельева на Плавице, т. е. в Усманском уезде.
Савельев был крестным отцом Александра Ивановича, и в его доме ребенок провел свои первые годы. Прослужив 4 года у помещиков Охотникова и Кряжева в Прибитюжье, отец писателя снова вернулся на Плавицу, на этот раз к помещице Филипповой, в 45 верстах от города Ус- мани. Здесь, на Плавице, писатель получил свои первые «впечатления бытия», здесь познакомился с землевладельцем И. И. Богомоловым, выведенным в романе «Гарденины» под именем купца Рукодеева, который приучил юношу к чтению серьезных книг.
В 1873 году А. И. Эртель начал работать конторщиком в имении М. А. Охотникова в 35 км от Усмани (с. Березняговка). По делам имения ему часто приходилось бывать в городе, где он сблизился с купцом- книголюбом И. В. Федотовым, беседы и оживленная переписка с которым оказали на писателя огромное влияние.
В 1875 году, не имея 20 лет от роду, писатель женится на дочери Федотова, Марии Ивановне, которой посвящает свои первые произведения.
В Усмани Александр Иванович входит в кружок образованных, интеллигентных людей, «полируется», по собственному выражению, очень много читает, чем восполняет для себя отсутствие школьного образования.
1875 году осенью Эртель оставляет службу в имении Охотникова, живет в соседнем селе Ольховке, а затем совместно с Федотовым арендует небольшой хутор.
В 1876 году в доме Федотова знакомится с писателем-народником П. В. Засодимским, приезжавшим несколько раз к своей жене, служившей в Усмани акушеркой. Засодимский бывал и на хуторе у Эртеля, сошелся с ним, одобрил его первые литературные попытки и, в конце концов, весной 1879 года помог перебраться в Петербург, где устроил заведующим частной библиотекой, ввел в писательские круги.
Еще в Усмани Эртель начал писать свои рассказы, впоследствии составившие его «Записки степняка», сразу принесшие ем; известность. В Усмани же Эртель начал работать над повестью «Без почвы», в которой описал усманских помещиков-земельцев с их карьеристскими стремлениям» к власти и влиянию. Повесть эта так и осталась незаконченной.
В начале 1879 года а еженедельном журнале «Русское Обозрение» появился первый очерк Эртеля «Переселенцы», а в февральском номере журнала «Слово» очерк «Письмо из Усманскогс уезда», посвященный больному вопросу крестьянского кредита. В ноябрьском номере журнале «Дело» напечатан рассказ «Два помещика» из серии «Записок степняка». Эти рассказы, рисующие неприглядные образы местных деятелей, в Усмани вызвало волнение. И. В. Федотов писал Эртелю: «Те нумера журналов, где помещены твои очерки, вырываются усманцами друг друга с нетерпением...»
Вернувщись в Петербург, Эртель заводит знакомство с революционными кругами, его зашифрованный адрес находят в переписке арестованных, вследствие чего арестовывают в 1884 году его самого, сажают в Петропавловскую крепость, затем в дом предварительного заключения и, наконец, направляют в ссылку в Тверь.
В 1889 году печатается наиболее известное произведение А. И. Эртеля роман «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги», получивший высокую оценку Л. Н. Толстого, давшего роману свое предисловие.
В 1890 году Эртель снял в аренду небольшое именьице Емпелево, в 12 верстах от станции Графская, занимался сельским хозяйством и продолжал писать. Им напечатаны роман «Смена» (1891), повесть «Карьера Струкова», пьеса «Бабий бунт», рассказы «Минеральные воды», «В сумерках» и др. В 1896 году из-за материальных обстоятельств Эртель начинает работать управляющим в ряде имений и отходит от литературных занятий.
Он умер в Москве в феврале 1908 года, похоронен на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой А. П. Чехова.
Описания Усмани, ее обывателей, отдельных событий неоднократно встречаются в произведениях Эртеля, дают представление о жизни города в 70-е и 80-е годы. Так, в «Гардениных» описываются унылые, запыленные улицы города, усманская «десятая» ярмарка, непролазная осенняя топь гати за Девицким мостом; в «Смене» дается картина общего вида «городка Зет», образа жизни обывателей его, рассказывается о предстоящем открытии общественной библиотеки. В рассказе, «Жолтиков» описываются различные слои местного общества, их интересы, в рассказе «Обличитель» бичуются неблаговидные поступки усманских деятелей.
Как настоящий художник, Эртель был далек от прямого фотографирования, он творчески обобщал свои наблюдения, но современники легко угадывали характерные черты личностей, явившихся прототипами героев его произведений.
Так, в романе «Смена» «миллионщик» А. Р. Алферов и его сын Иван Антонович — близки и подлинному портрету усманских купцов Г. Д. и А. Г. Сукочевых. Купец В. К. Кудинов с сыновьями списан с семьи Огарковых; любитель политики, ростовщик Лукичев — взят с купца И. С. Пашутина, обрисованного и в рассказе «Жолтиков». В романе «Гарденины» купец И. Ф. Еферев — зто книголюб И. В. Федотов, положивший основу усманской общественной библиотеке. В рассказе «Обличитель» выведены уездный предводитель дворянства М. А. Охотников (Ахулкин), за неплатеж акцизного сбора со своего винокуренного завода подвергнутый штрафу в 112 тысяч рублей, а под фамилией Склянкин выведен богач А. А. Скляднев, бывший и городским головой, и директором банка. В рассказе «Идиллия» под фамилией Г. А. Пожарского фигурирует местный помещик, земский деятель Г. Б. Бланк, в 50-е годы получивший всероссийскую известность своей статьей «Русский помещичий крестьянин», восхваляющей крепостное право.
Немало у Эртеля и пейзажных картин нашей природы, мастерски написанных пером человека, горячо любящего родные степи, бесконечную ширь полей, «тенистые рощи с заботливым гамом грачей, мечтательным переливом иволги и серебристыми трелями соловья...»
Б. КНЯЖИНСКИЙ.
КНЯЖИНСКИЙ, Б. Писатель и Усманский край // Новая жизнь.- 1968. – 17 февр.
ПИСАТЕЛЬ П. В. ЗАСОДИМСКИЙ И А.И. ЭРТЕЛЬ
Весной 1875 года в Усманский край Воронежской губернии приехал писатель-народник Павел Васильевич Засодимский с женою Александрой Николаевной, закончившей акушерские курсы и получившей назначение в городскую больницу Усмани. К моменту своего приезда он уже был автором повести «Грешница» и «Хроника, села Смурина», активным участником народнического движения и одним из зачинателей демократической литературы. 70-х годов, воспитанный на произведениях А. Герцена, Н. Чернышевского, Н. Некрасова. С последним он был знаком.
Павел Владимирович знакомится с местным купцом, страстным библиофилом Иваном Васильевичем Федотовым и становится постоянным читателем лучшей библиотеки города, насчитывавшей около двух тысяч книг, а также ежегодных комплектов петербургских и московеких журналов — «Вестник Европы», «Дело», «Отечественные записки», некрасовский «Современник».
В доме И. В. Федотова Засодимский знакомится с его зятем Александром Ивановичем Эртелемм, женатым на старшей дочери Федотова — Марии Ивановне, и делавшим первые литературные шаги на поэтическом поприще. Впоследствии, вспоминая эту встречу, Засодимский писал: «У Федотова однажды я встретил молодого человека, приехавшего с хутора за книгами. Этот юноша-блондин, высокого роста, худощавый, симпатичной наружности, с мягким ласкающим взглядом добрых задумчивых глаз — был Александр Иванович Эртель. Тогда ему было не более двадцати лет... Это был человек, богато одаренный умственными силами, умело и широко воспользовавшийся средствами к самообразованию, деятельный, энергичный, человек великодушный, всегда, при всякой возможности Оказывающий помощь близким, делавший добро — но без шума, без реклам, человек с душою нежной, чуткою, отзывчивой...»
В свою очередь Эртель писал в автобиографии: «С каким трепетом, и с каким внутренним восторгом увидал я «живого» петербургского настоящего литератора... Я в то время не видел недостатков ни в способе его мышления, ни в его убеждениях и взглядах. Это был мой идеал. Мы быстро сошлись. Павел Владимирович раза два в лето гостил у меня в хуторе, приезжал и зимою на Рождество — уже из С.- Петербурга».
Засодимский прожил в Усмани около двух лет и был частым и желанным гостем в доме многочисленного семейства Федотовых, оказывая своими советами и наставлениями в литературных начинаниях А. И. Эртеля. Следует подчеркнуть, что влияние личности самого писателя было настолько велико на детей Федотова, что в последующем его народнические мировоззрения оказали большое влияние на формирование революционных настроений Анны Ивановны Федотовой, ставшей деятельным членом революционной организации «Народной Воли» (так называемый процесс 21).
В конце 1877 Засодимские навсегда покидают Усмань и уезжают в Петербург.
30 декабря 1877 года в столице произошло огромное общественное и политическое событие — похороны Н. А. Некрасова — любимого поэта Павла Владимировича. В письме от 31 декабря к Эртелю Засодимский писал: «Вероятно, Вы уже знаете, о смерти Некрасова. Да! Замолкла «муза мести и печали», «приют певца угрюм и тесен, и на устах его печать». Вот что я думал, когда смотрел на него, лежащего в гробу...».
В середине апреля следующего года по просьбе Эртеля он пересылает ему письменное изложение своей речи на похоронах великого поэта России, которую он держал после, выступления Ф. М. Достоевского. К этому времени между ними завязалась оживленная переписка.
Это подтверждают сохранившиеся 27 писем Засодимского к Эртелю. В это время он помогает начинающему писателю в печатании в народнических периодических изданиях первых публицистических произведений — «Письмо с Усманского уезда» и рассказа «Переселенцы». Получив содержание рассказа и прочитав его, Засодимский писал Эртелю: «Он мне пришелся совершенно по душе. Я не пророк, но угадчиком быть могу, и вот что скажу Вам по поводу Вашего первого произведения: если вы выработаете сжатый, краткий слог, выработаете простой русский язык, если Вы станете держаться той дороги, на которую вступили в этом первом рассказе, если будете разнообразить тему, Вы заслужите почетную известность в литературном мире».
В январе 1878 года Эртель приезжает в Петербург, где при содействии своего покровителя знакомится с революционно настроенным студенчеством. А в следующем году он принимает предложение Засодимского заведовать петербургской библиотекой писателя на углу Литейной и Невского, в стенах которой он знакомится с видными представителями литературного народничества — Н. И. Златовратскйм, И. И. Наумовым. И. Ф. Бажиным и Гл. И. Успенским.
Несмотря на сложные жизненные, и литературные пути двух писателей, дружба, начатая в уездном городе Усмани, продолжается более трех десятилетий. Пророческими стали слова II. В. Засодимского, оценившие талант Эртеля, чье творчество и палитру художественного слова высоко ценил гений русской литературы Лев Николаевич Толстой.
В. СЕРГЕЕВ, краевед.
19 июля 1855 года родился Александр Эртель, писатель-самоучка
Личное дело
Александр Иванович Эртель (1855-1908) родился в селе Ксизово Задонского уезда Воронежской губернии, где его отец, обрусевший немец, работал управляющим в помещичьем имении. Мать, Авдотья Петровна, была крепостной крестьянкой. Детство Александра прошло в селе Александровке-Савельевке на речке Плавица, куда отец устроился управляющим в имение помещиков Савельевых. Мальчик получил домашнее воспитание, с малых лет, исполняя поручения отца, хорошо изучил сельское хозяйство, тесно соприкасался с крестьянским миром.
Когда Александру исполнилось 8 лет, отец увез семью в Хавско-Покровскую волость в Воронежском уезде, где снял в аренду хутор на Грязнуше. Когда сбережения иссякли, он снова поступил управляющим имением к помещику Кряжеву (Бобровский уезд), а в 1867 году вернулся на Плавицу работать управляющим в имении Филипповой.
В 18 лет Александр Эртель начал самостоятельную жизнь, получив должность конторщика в имении крупного тамбовского землевладельца М. О. Охотникова, где прослужил около 6 лет. Там он стал вхож в дом богатого купца и книгочея-библиофила И. В. Федотова – «чудака-купца», который, по воспоминаниям Эртеля, «посреди грязи и пошлости торгового люда» был одержим истинной страстью к этому «прогрессу» и к чтению. В доме Федотова собиралось все культурное общество города Усмани, в том числе и писатели. Его дочь Мария взялась руководить развитием молодого «дикаря», который «двух слов не умел связать в самом невзыскательном уездном обществе, плохо знал, как обращаться с салфеткой, писал с нелепейшими орфографическими ошибками». Вскоре у молодых людей завязался «книжный роман», закончившийся свадьбой, которая состоялась в 1875 году.
На небольшое приданое жены Эртель арендовал «именьице» и сделал попытку завести свое хозяйство, которая окончилась «крушением». «Я, считавшийся дельным хозяином в чужом богатом имении, оказался никуда не годным в своем маленьком», - отмечал он.
В доме Федотова Эртель познакомился с писателем П. В. Засодимским, как-то заехавшим в Усмань. После неудачной попытки завести свое хозяйство, Эртель уехал в Санкт-Петербург, где в 1878—1880 годах заведовал народнической библиотекой Засодимского на Невском проспекте. В этой библиотеке, предназначавшаяся главным образом для обслуживания духовных запросов интеллигентного разночинства, проходили встречи народовольцев.
В Санкт-Петербурге Эртель продолжил заниматься самообразованием. Там же он начал пробовать свои силы на литературном поприще, в 1878 году обратив на себя внимание критики и публики очерком «Два помещика». В том же году в петербургской газете «Русское обозрение» был напечатан первый рассказ Эртеля «Переселенцы», вслед за ним был опубликован очерк «Письма из Усманского уезда». И. В. Федотов писал Эртелю: «Те нумера журналов, где помещены твои очерки, вырываются усманцами друг у друга с нетерпением…». По словам Федотова, очерк «Два помещика» взволновал всю помойную яму до дна, — озлобил Мерч., и Храп., и всю гнусную клику безмозглых ослов, и навострил им ослиные уши в ожидании новых ударов литературного бича…». А одна из их общих знакомых даже сказала в связи с «Двумя помещиками»: «Ты накликаешь на себя полчище злодеев в образе помещиков Колотушкиных Усманского уезда».
В петербургский период жизни Эртель увлекся «передовыми» идеями, близко сошелся с литераторами В. М. Гаршиным, Н. Н. Златовратским, Н. Ф. Бажиным, Н. И. Наумовым, Г. И. Успенским. В 1880 г. Г. Успенский познакомил Эртеля с Иваном Тургеневым. Сохранились письма М. Е. Салтыкова-Щедрина к Эртелю.
В середине 1880 года Эртель сильно заболел и был отправлен докторами «на кумыс» на юг. Поехал в Самару на кумысолечебницу, где прожил около года. После этого вернулся к семье в Воронежскую губернию. На воронежской земле им были написаны рассказы «Записки степняка», изданные в Вестнике Европы (1880—1882), Русском Богатстве (1881, «Земец»), Деле (1879—1882) и других изданиях.
В 1883—1884 годах Эртель снова приехал в Петербург, но за принадлежность к политическим кружкам был арестован. Некоторое время просидел в Петропавловской крепости, после чего был выслан в Тверь, которая в то время сильно выделялась среди других губернских городов. Она превратилась, как в шутку говорили, в настоящий «русский Цюрих», куда съезжались, вольно и невольно, разные так называемые «неблагонамеренные» элементы.
В Твери Эртель прожил до 1889 года. Здесь перед ним предстал целый ряд характерных типов тогдашней интеллигенции, которые он впоследствии использовал в своих романах. В этот, «тверской», период он работал наиболее энергично за все время своей литературной деятельности. Сотрудничал с «Русской мыслью», которая заняла в то время нишу закрытых «Отечественных записок», завербовав к себе почти всех выдающихся сотрудников петербургских журналов.
За время ссылки Эртель закончил главное свое произведение – роман «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги», который в 1889 году был напечатан в «Русской Мысли». Роман имел большой успех у критиков и интеллигенции начала 1890-х годов.
В 1885 году Эртель женился вторым браком на Марии Огарковой, сестре писателя и поэта Василия Огаркова, с которым он познакомился, еще живя в Усмани. Через год у Эртелей родилась дочь Наталья, а в 1889 году – вторая дочь Елена.
Покинув Тверь, весной 1890 года Эртель некоторое время прожил в Крыму. По возвращении арендовал небольшое имение Емпелево в Воронежской губернии (ныне поселок Трудовое), где прожил шесть лет. В 1894 году совершил поездку за границу, в ходе которой посетил Лондон, Париж и другие европейские города.
В середине 90-х годов Эртель отошел от литературы и до конца своей жизни работал управляющим помещичьими имениями. С 1896 года служил в имении Хлудовых — селе Александровка Моршанского уезда Тамбовской губернии. В Александровке в 1898 году он построил школу, где стала учительствовать его жена Мария Эртель.
С 1900 года Эртель управлял также имением Лукутина, с 1901 года — имениями Е. И. Чертковой, с 1903 года — имениями Пашковых. В декабре 1906 года он поселился в Москве.
Александр Эртель скончался 20 февраля 1908 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с могилой А. П. Чехова.
Александр Эртель
Константин Шапиро/Wikimedia Commons
Чем знаменит
Писатель-самоучка, известный главным образом как автор нашумевшего в свое время романа «Гарденины», получившего высокую оценку современных Эртелю литераторов, в том числе Льва Толстого и Ивана Бунина, но к настоящему времени совершенно забытого.
«Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа "Гарденины", это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей», - писал в предисловии к роману Эртеля Лев Толстой.
Литературовед Д. Святополк-Мирский высказывался еще категоричнее: «"Гарденины" — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов».
Во всех своих произведениях Эртель выступал убежденным народником, выше всего ставящим в крестьянстве цельность его устоев, народную культуру, которая, в противоположность дворянской и бюрократической, по мнению писателя, избавлена от разложения. В интеллигенции же он критиковал эгоистическое миросозерцание, бездушный материализм.
«Он был народником, но потом расстался с обычным для русского интеллигента агностицизмом и занялся более спиритуалистической философией», - отмечал Мирский. Поэтому около 1910 года, когда лозунгом дня стало возрождение религии, возродился и интерес к Эртелю; были опубликованы его письма и собрание сочинений, имевшие значительный успех. Однако уже очень скоро писатель был практически забыт.
Иван Бунин ставил Эртеля выше всех русских прозаиков конца XIX века, за исключением Чехова, и в 1929 году – спустя всего 20 лет после смерти писателя - горько сетовал на его забвение: «Он теперь почти забыт, а для большинства и совсем неизвестен. Удивительна была его жизнь, удивительно и это забвение. Кто забыл его друзей и современников - Гаршина, Успенского, Короленко, Чехова? А ведь в общем он был не меньше их, за исключением, конечно, Чехова, а в некоторых отношениях даже больше».
О чем надо знать
Иван Бунин познакомился с Александром Эртелем в октябре 1895 года в Москве, будучи молодым еще писателем. Эртель, по словам Бунина, ему сразу «чрезвычайно понравился». Между ними установились дружеские отношения, которые не нарушались ничем в дальнейшем.
Бунин ценил у Эртеля его знание народа и удивительный по разнообразию и красоте язык, восхищался «свободой и ясностью ума и широтой сердца» Эртеля, его «кипучей внутренней и внешней деятельностью».
«Какая умница, какой талант в каждом слове, в каждой усмешке! Какая смесь мужественности и мягкости, твердости и деликатности, породистого англичанина и воронежского прасола! Как все мило в нем и вокруг него: и его сухощавая, высокая фигура в прекрасном английском костюме, на котором нет ни единой пушинки, и белоснежное белье, и крупные с рыжеватыми волосами руки, и висячие русые усы, и голубые меланхолические глаза, и янтарный мундштук, в котором душисто дымится дорогая папироса, и весь этот кабинет, сверкающий солнцем, чистотой, комфортом! Как поверить, что этот самый человек в юности двух слов не умел связать в самом невзыскательном уездном обществе, плохо знал, как обращаться с салфеткой, писал с нелепейшими орфографическими ошибками?», - восклицал Бунин в своих воспоминаниях об Эртеле.
Прямая речь
О романе «Гарденины»: «Мне хотелось изобразить в романе тот период общественного сознания, когда перерождаются понятия, видоизменяются верования, когда новые формы общественности могущественно двигают рост критического отношения к жизни, когда пускает ростки новое мировоззрение, почти противоположное первоначальному. И рядом с этим мне хотелось изобразить свободное и независимое от внешних форм общественности течение мысли, провиденциальное тяготение человека к свету».
О деревенских устоях: «В пользу того мнения, что идея поэтической красоты в народе начинает извращаться, может служить то обстоятельство, что хранителями старых песен и сказок в деревне являются по преимуществу старые люди. Молодежь, если и поет эти песни, то в силу обычая, как, например, свадебные, и вообще обрядовые или - как это ни странно - ради потехи, ради исключительного какого-нибудь случая. То же и со сказками. Если хотите, их слушают, но не пересказывают. Они уступают место другим, издания Леухина и Манухина; старые же сказки медленно и неслышно вымирают вместе с какой-нибудь бабушкой, позабывшей счет своим летам, но помнящей "француза"».
Из письма будущей жене М.В. Огарковой из Самары: «Эта Волга производит на меня грустное впечатление. Но теперь я не скажу тебе, что она сделала со мной, эта Волга. Видишь ли, в чем дело: они, т.е. Волга, и музыка, и все в тот вечер - душу они мне перевернули. Всю мизерность свою, мелочность свою, ничтожество я понял.
Что мне делать с собой?.. Куда я гожусь - испорченный, изломанный этой всей жизнью своей в течение которой я только и делал, что был самодоволен и воображал, что я делаю дело. И где это "дело"»?
П.В. Засодимский о знакомстве с Эртелем: «У Федотова однажды я встретил молодого человека, приехавшего с хутора за книгами. Этот юноша - блондин, высокого роста, худощавый, симпатичной наружности, с мягким ласкающим взглядом добрых, задумчивых глаз – был Александр Иванович Эртель… Это был человек богато одаренный умственными силами, умело и широко воспользовавшийся средствами к самообразованию, деятельный, энергичный, человек великодушный, всегда, при всякой возможности оказывающий помощь близким, делавший добро – но без шума, без рекламы, человек с душой нежной, чуткой, отзывчивой».
Николай Златовратский об Александре Эртеле: «Несмотря на то, что он явился в литературу на рубеже двух периодов, в смутные 80-е годы, несомненно имевшие на него влияние, несмотря на то, что ему не удалось придать своим произведениям печать определенной художнической индивидуальности, он сумел в своих произведениях ярко отразить ту "межеумочную" структуру русской жизни, в которой для него главным образом бросались в глаза крепостнический атавизм и хищнические аппетиты вновь вылупившихся слоев, с одной стороны, и хаос смутных идеалистических настроений тех молодых сил, которые шли на смену армии старых идеалистов».
4 факта об Александре Эртеле: