Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между символами (кернинг): Стандартный Средний Большой
ГОРЬКИЙ БУКЕТ
Рассказ
Полынушка, полынка,
Полынь, трава горькая!
Не я травку сеяла...
Что не я тебя садила,
Не сама ли ты, злодейка,
Травка, уродилася...
Из народной песни
С раннего детства любила Светлана Степанова майскую полынь. Как только увидит где-нибудь на пригорке пушистые низкие кустики, обязательно наберет пучок нехитрых растений, долго вдыхает приятный терпко-горьковатый аромат букетика, отнесет домой и поставит в стеклянную баночку у изголовья своей кровати, чтобы засыпать было приятно. Сколько мать и старшие сестры ни пытались убедить девочку, что полынь - не цветы, сколько ни старались выбросить из комнаты невзрачные букетики, Светлана упорно приносила новые, до слез защищая свою любимую пахучую травку. В спорное дело вмешался отец, колхозный электрик Михаил Павлович, строго наказав старшим дочерям:
- Не трогайте ее букеты. Значит, у ребенка душа к ним лежит.
Ну лежит, так и лежит. И с тех пор в доме круглый год пахло полынью.
Не успела Светлана перейти во второй класс, как погиб ее отец, убитый током высокого напряжения. Осталась семья с горькой полынью, без мужской опоры и защиты. Криком кричала мать. Любовь Прохоровна, вытирая слезы черным платком:
- На кого же ты меня кинул, горемычную, с тремя девчонками?..
Но жизнь продолжалась. Старшие дочери вскоре поступили в институты, уехали в город. Маленькая девочка с белыми косичками то на.огороде гнется, то по улице протопает твердыми шажками, направляясь в школу, то матери помогает разносить почту, безошибочно курсируя по улицам и переулкам. В свои девять лет она уже умела делать все, была полноправной хозяйкой в доме. Любовь Прохоровна могла на нее полностью положиться: и обед себе разогреет, и курам посыпет, и пол подметет, и оладьи матери к ужину напечет. Придет мать поздно вечером домой, вытянет усталые ноги, а Светлана ей уже теплой воды в тазик наливает:
- Попарь, мамка, ноги, оно и полегчает.
Заплачет Любовь Прохоровна от жалости к дочке и к себе, а Светлана ее утешает:
- Не плачь, мамка. Нам с тобой надо быть мужественными. Сама должна понимать: нам Наташку с Валькой надо выучить, на ноги поставить, а там они сами пойдут.
Любовь Прохоровна смеется сквозь слезы и гладит Светлану по голове.
В середине учебного года во второй класс пришла новая учительница музыки Ирина Петровна. Второклашки очень понравились молодой музыкантше: любознательные, энергичные и все сплошь вундеркинды. Они тихо и внимательно слушают музыку, громко и задорно поют песни. С особым азартом девчонки и мальчишки подхватили песню «Папа, подари мне куклу». Ирина Петровна аккомпанировала, сама с неменьшим задором пела с учениками. И тут на первой парте у окна она заметила маленькую блондиночку с красными бантиками, которая не пела, а тихо плакала, вытирая слезы аккуратно сложенным платочком. Музыка смолкла, песня затихла, учительница в полной тишине спросила:
- Девочка, почему ты плачешь? - Светлана Степанова (это была она) ничего не отвечала и, продолжая всхлипывать, смотрела в окно. Прозвенел звонок. Светлана выбежала из класса. Алешка Чернышов, рыжий мальчик, усеянный веснушками, закричал с последней парты:
- Ирина Петровна, у нее же папа умер и куклу ей больше не подарит. Теперь я ее р-р-рыцарь и защитник.
Молодая учительница огорчилась:
- Что же вы, рыцари, меня не остановили?..
Время залечило израненную детскую душу Светланы. Она подросла, окрепла, но росточком осталась невеличка. Вместо былых тугих косичек носит коротенькую стрижку. Среди своих сверстниц и сверстников Светлана выделяется серьезностью, деловитостью и кристальной чистотой. Она не шушукается с подружками про сердечные тайны, решает задачки повышенной трудности, играет с мальчишками в шахматы, в теннис, в волейбол, гоняет на лыжах и на коньках. Заниматься глупостями ей совершенно некогда. Старших сестер она с мамой на ноги поставила, замуж выдала. Теперь у нее главная задача - подготовиться и поступить в университет, на математический факультет. Все десять лет Светлана круглая отличница, но не зубрила. Учится серьезно и вдумчиво, но легко, стремительно и радостно, как и ходит, бегает, дышит. От всей ее легкой светлой фигурки исходит чистое сияние, и мальчишки в классе при редком единодушии девчонок называют ее «светлым лучом в темном царстве». И не только потому, что у нее можно списать любую задачку, и не потому, что у нее золотые руки, что она сама себе шьет, вяжет, вышивает. И не потому, что она спортсменка, активистка и так далее. Все чувствовали ее внутреннюю красоту, неповторимость, особенность, самостоятельность. Светлая душа ведь всем светит. Но иногда серые глаза Светланы затопит глубокая печаль, и ее нежное личико вдруг покроется бледностью. И тогда она немигающим взглядом долго смотрит на оконные стекла, разрисованные морозными узорами, которые невидимой и необъяснимой магической силой притягивают ее к себе. И никто из горластых одноклассников не смеет потревожить Светлану, только очарованный влюбленный Алешка Чернышов тревожно-подавленно вздыхает: «Загрустила моя Снегурочка».
Но уже на следующее утро Светлана опять деятельная, быстрая, общительная. Некогда хандрить. Старшеклассники готовятся к вечеру «Мы все в эти годы любили». Как же можно обойтись без Светланы? Хотя многие другие девчонки прошли любовь на практике, но в этом деликатном вопросе мальчишки доверяют не многоопытным старшеклассницам, а неопытной Светлане. Она непременно выдаст что-нибудь возвышенное и прекрасное.
На вечере звучали песни и стихи о любви. Алешка Чернышов просто изнывал от нетерпения: неужели Светлана ничего не готовила к вечеру?.. Она выступала последней. В большой классной комнате, заполненной принаряженной красивой юностью, она вышла на середину. На несколько мгновений застыла ее маленькая хрупкая фигурка в белом воздушном платье. Рыжему Алешке Чернышову эти мгновения казались вечностью. Его губы что-то отчаянно шептали. И вот в напряженной тишине раздался тихий голос Светланы:
- Я хочу рассказать о любви Орфея и Эвридики.
Алешкины губы перестали шептать, замерли полуоткрытые. И узнал Алешка, что Светлана ждет необыкновенную любовь и своего Орфея, который, как за Эвридикой, спустится за ней в подземное царство. Алешка страшно волнуется, удастся ли Орфею вывести Эвридику из царства Мертвых. Зачем коварная змея укусила юную Эвридику? Зачем любимая жена Орфея должна умереть во цвете лет? Это же несправедливо. Вот Орфей проник в подземное царство, покорив своей волшебной музыкой владык царства мертвых. Вот он ведет свою любимую жену к жизни. Но ему нельзя оглядываться назад. Алешкин нос покрылся испариной. Орфей, не оглядывайся, исчезнет Эв- ридика. Но Орфей оглянулся. Алешкины глаза с отчаянно укоряют: «Что же ты наделал, Орфей?» Светланины щеки лихорадочно горят, тихий голос дрожит:
И уже были они от границы земной недалёко, -
Но, убоясь, чтоб она не отстала, и жадный увидеть,
Взор обратил он вперёд, объятья взаимного ищет, -
Нет ничего, лишь одно дуновенье хватает несчастный.
Смерть вторично приняв, не пеняла она на супруга.
Да и на что ей пенять? Иль разве на то, что любима?
Голос последним «прости» зазвучал, но почти не достиг он
Слуха его, и она воротилась в жилище умерших.
Напрасно Орфей умоляет лодочника Харона перевезти его обратно.
Алешка сердито шепчет: «Старый хрыч, перевези». Но не слушает Харон ни Алешку, ни Орфея...
После бурных аплодисментов Светлана незаметно исчезла. Алешка потерянно бродил по школе. Ребята сжалились над ним: «Нет ее здесь, домой ушла. Плакала что-то».
Он быстро оделся и побежал по улице, задыхаясь морозным воздухом. В голове стучало: «Почему она ушла? Кто ее обидел? Вот догоню и обязательно скажу, что я за ней хоть в огонь, хоть в воду, хоть в подземное царство. Подумаешь, Орфей. Если бы не веснушки, и я был бы ничуть не хуже».
Алешка нагнал Светлану почти у самого ее дома. Она услышала его шаги, оглянулась, удивилась:
- Чернышов? Зачем ты сюда попал? Тебе же совсем в другую сторону...
Все смелые слова вылетели из Алёшкиной головы и он, глядя на ее пушистые заиндевелые ресницы, освеще волшебным лунным светом, промямлил:
- Да это, как его... Ну вот... Я хотел у тети Любы открытки поздравительные купить.
Светлана даже не улыбнулась, а серьезно ответила:
- Маму нельзя беспокоить, она отдыхает.
- А ты почему ушла с вечера?
- Да так, ушла и все.
- Тебе Эвридику жалко?
- Мне Орфея жалко. Вот наш папа умер десять ле зад, а мама до сих пор плачет.
- Свет, а Свет, давай вернемся на вечер. Там все наши Весело. Пойдем, а?
- Иди один, а мне не хочется.
- Ты против коллектива?
- Я против дураков.
- Каких?
- Рыжих, рыжих, конопатых.
- Ну и ладно. Нельзя ничего спросить.
- Не ходи за мной дальше, мама из окна увидит.
Светлана убежала домой, а Алешка уныло побрел в школу, но не дошел, а повернул домой: без Светланы и коллекгив ему не коллектив.
После вечера Светлана опять успокоилась, повеселела, увлеклась вожатской работой в четвертом классе. С Алешкой разговаривала как ни в чем не бывало, будто и не называла его дураком рыжим, на контрольных бросала шпаргалки.
На выпускном вечере Светлана была особенно весела до рассвета плясала и танцевала, и с Алешкой в том числе как, впрочем, и со всеми другими.
Наглядевшись фильмов про «знатоков», тех самых которые вели бесконечное следствие, Светлана, неожиданно для всех, решила поступить на юридический факультет, не прошла по конкурсу. Тяжело переживая свою неудачу, она никуда не отходила от дома, помогая матери по хозяйству. Ей казалось, что на нее, золотую медалистку, все пальцем будут показывать. Но это была излишняя мнительность. В конце сентября к ней домой зашел директор школы Сергей Константинович, подбодрил:
- Ну, Светлана Михайловна, что нос повесила? По тебе пионеры плачут. Зовут тебя к себе в вожатые.
Своим добродушным юмором еще молодой директор развеял Светланин пессимизм, и она согласилась веркуться в свою школу уже старшей вожатой. И такой вожатой, каких в школе никогда не бывало. Все у новой вожатой закрутилось, завертелось колесом. Вокруг Светланы стоянно школьный народ - от наивных доверчивых первоклассников до ироничных снисходительных десятик ников. Они тянулись к ней, как металлические опилки к магниту. И некоторые «опилки» были на две головы выше «магнита». Ребятишки вместе с вожатой рисуют, вышивают, мастерят, лепят, танцуют, поют, путешествуют на бумажных, но невероятно быстрых самолетах, пароходах, космических кораблях, играют, импровизируют, «драматизируют», имитируют, выпускают стенгазеты, полют грядки старикам и старушкам, проводят радиолинейки, веселые старты», игру «Зарница». Вожатая солнечным лучиком летает среди детской гурьбы. Она в постоянном действии, стремительная, одухотворенная и прекрасная. Теперь уже все учителя называют ее «светлым лучом».
Дома Светлана целыми вечерами готовится к работе: читает детскую литературу, журналы, готовит ребусы, викторины, разрабатывает сценарии занимательных познавательных игр, чтобы на следующий день вокруг нее снова забила ключом интересная жизнь.
Летом Светлана, к большому огорчению ребятишек, поступила в университет - улетел солнечный зайчик в город. Исчез из школы Чернышов Алешка, который раньше частенько наведывался в пионерскую комнату.
Алешку призвали в армию, и он два года писал письма студентке математического факультета. Неожиданно для Светланы в письмах Алешка предстал интересным собеседником, а не рыжим балбесом, каким он казался ей в школе. Он подробно описывал ей свою армейскую жизнь, но чаще всего вспоминал школьные годы, благо было что вспоминать: вместе проучились десять лет. С мягким юмором он описывал все смешные случаи из классной жизни, а о своей любви ничего не писал - боялся, что Светлана перестанет ему отвечать. А ей было интересно с ним переписываться, как будто в детство заглянуть...
Вернувшись из армии, Алешка Чернышов устроился работать шофером в городе, в котором училась Светлана. Он решил быть к ней поближе, а вдруг приглянется. Приглянулся. Светлана училась отлично, «активничала» на своем факультете, посещала спортивные секции, летом ездила в стройотряд, освоив специальность маляра-штукатура.
На своем пути она непременно встречала Алешку. Любовь шла к ней долго, но верно, поэтому, когда Алешка сделал ей предложение, она не удивилась: так, наверное, и должно быть. Светлана не отказывала, но и не соглашалась, а обещала подумать. Замуж, конечно, надо выходить, но и с волюшкой жаль расставаться. После долгих уговоров семьи Светлана дала согласие. Алешка от счастья сиял, только иногда огорчался, видя, как грустит его долгожданная невеста. Ее душа не то чтобы разрывалась от горя, а как-то тревожно замирала.
Но после свадьбы молодые зажили душа в душу. Алешкина тетя комнату им отдала - все не по чужим углам скитаться. Через год Алешка отвез Светлану в роддом. Его «солнечный лучик» до роддома переделала кучу дел: написала дипломную работу, досрочно защитила ее, нашила ребенку распашонок, навязала ему шапочек, кофточек. Алешка места себе не находил. Роды были трудными. Один ребенок родился живым, другой мертвым. Светлана находилась в тяжелом состоянии. Алешка день и ночь дежурил у окон, но в больницу его не пускали. По халатности медсестра дала Светлане лекарство, которое было ей противопоказано. Светлана умерла, не приходя в сознание.
Хоронили Светлану на сельском кладбище весенним холодным дождливым днем. Огромная толпа жителей села и студентов месила грязь до самого кладбища. Качались под дождем венки: «Милой Светочке от...» матери, сестер, мужа, свекрови, свекра, тети, двоюродных братьев, однокурсников, студентов стройотряда, учителей школы, преподавателей университета. Теряли сознание мать и тетя, рыдали сестры, в отчаянии кричал Алешка:
- Светочка, солнышко мое ненаглядное, зачем ты ушла от нас с сыночком в подземное царство? Зачем ты, злой старик Харон, везешь ее на своей лодке?
Женщины еще громче рыдали, опасаясь за Алешкин рассудок: парень-то заговаривается.
Так и погас светлый лучик. Наступила для Светланы вечная ноченька темная. И нет у ноченьки ни светлого месяца, ни частых звездочек.
Через два года на могилу Светланы Алешка привез сына. На Светланиной могиле стоял в банке букет майской полыни, над могилой склонялась тонкая рябина. Алешка взял двухлетнего малыша на руки и, не вытирая слез, кивнул на памятник с рельефным силуэтом:
- Это твоя мама, сынок.
Мальчик пухлой ладошкой погладил силуэт и пролепетал:
- Ма-ма.
Никто им ничего не ответил, только тонкая рябина нежными молодыми листочками грустно прошелестела:
- Сынок, какой ты уже большой...